Судьба одной карты - [17]

Если согласиться с тем, что отряд Черкасского с самого начала был обречен на гибель, то не действия его начальника были тому причиной. Он сделал все, что было в его силах, чтобы достичь цели, поставленной перед ним царем.

На наш взгляд, основная причина гибели экспедиции заключалась в твердой уверенности Петра I в том, что хивинский хан пойдет навстречу его предложениям и посольство увенчается успехом. Петр не обратил должного внимания на неоднократные предупреждения Черкасского о враждебных настроениях хана. Однако непосредственной причиной гибели явилось согласие Черкасского разделить свое войско. Чем же можно объяснить этот, казалось бы, легкомысленный и необдуманный шаг?

По нашему мнению, решение Черкасского нельзя считать следствием легкомыслия, как утверждают некоторые историки. Все его действия в ходе подготовки к экспедиции и во время похода свидетельствуют о полном понимании трудностей далекого путешествия и большом чувстве ответственности за его исход.

Вероятнее всего, это решение можно объяснить двумя причинами. Во-первых, он стремился сохранить мир даже ценой больших уступок и на основе мира попытаться осуществить намеченные планы. Напомним, что только после третьего нападения хивинцев на укрепление он дал приказ стрелять в них. До этого, по его распоряжению, из ружей и пушек стреляли поверх нападающих, «чтобы из них ни кого не побить и впредь для договору с ними». Вторая причина заключалась, по-видимому, в чрезмерном благородстве и доверчивости Черкасского — будучи сам человеком честным и прямым, он не допускал мысли, что хан решится на клятвопреступление. Недаром его предсмертные слова, обращенные к хану, содержали напоминание о том, что хан клялся на Коране, обещая не делать зла.

* * *

Экспедиция в Хиву погибла, не выполнив поставленных перед нею задач. Возникает вопрос, была ли возможность их выполнить, мог ли быть осуществлен проект Петра I?

Петр был убежден, что сухое русло реки, идущее к Каспийскому морю, является древним руслом самой реки Аму-Дарьи и поворот реки из Каспийского моря в Аральское — дело рук человека, следовательно, в человеческих силах восстановить прежнее направление ее течения.

Это мнение Петра I имело свои основания. Из сочинения хивинского хана Абдул-гази-Баядура [I] известно, что вода текла по сухому руслу в последний раз в 70-х годах XVI столетия, то есть примерно за 140 лет до того, как Петр I узнал о его существовании. Вполне естественно, что за такой исторически небольшой срок среди местного населения сохранились воспоминания о полноводной реке, впадавшей с востока в Каспийское море. Очевидно, рассказы об этом передавались из уст в уста и постепенно смещались во времени.

Ходжа Нефес, сообщая, что хивинцы плотиной преградили течение реки в Каспий, считал это недавним событием и убедил в том же Петра I, которого увлекла мысль вернуть жизнь на пустынные берега реки и сделать ее водным торговым путем из России в дальние страны Азии.

Как теперь доказано, Узбой — это сухое русло не самой Аму-Дарьи, а впятеро менее многоводной реки, вытекавшей из Сарыкамышского озера, куда впадала Аму-Дарья и где четыре пятых ее воды испарялось.

Поворот же Аму-Дарьи в Аральское море, конечно, не был преднамеренно произведен людьми, а произошел естественным путем, в результате накопления рекой толщ песчаных наносов. Сейчас для того, чтобы сохранить впадание Аму-Дарьи в Арал, создано 600 километров дамб. В случае их прорыва (что вполне возможно в период зимних заторов льда), Аму-Дарья мгновенно сама найдет себе путь в Сары-камышскую впадину и через четырнадцать лет, заполнив ее, потечет по Узбою.

Таким образом, идея Петра повернуть воды Аму Дарьи в Каспий теоретически не была бессмысленной. Другое дело, что плотина, о которой шла речь, никакой роли для поворота не сыграла бы. На староречьях, идущих в сторону Сары-камыша, имеется целый ряд подобных маленьких плотин для удержания сбросных ирригационных вод. Для поворота части вод Аму Дарьи нужны были или несравненно большие гидротехнические работы, или же катастрофический затор.

Если бы удалось повернуть Аму-Дарью в сторону Каспийского моря, то значительная часть орошаемых земель могла остаться без воды. Поэтому надо полагать, что если хивинский хан решился на такое вероломство, не боясь возможного отмщения со стороны Петра, то, очевидно, была какая-то очень серьезная к тому причина.

Вполне возможно, что их было две: первая — не допустить в Среднюю Азию «неверных», а вторая — боязнь оставить земли без воды, что грозило хивинцам переселением на новые, необжитые земли и превращением богатых оазисов в пустыню. Только эти причины могут объяснить такое неслыханное преступление по отношению к мирному отряду соседней великой страны.

Создать единый водный путь из Каспийского моря в Индию нельзя было и по следующей причине. Черкасский собрал правильные сведения о том, что Аму-Дарья берет начало в горах Индии. Но ни он, ни Петр не знали, что в верхнем своем течении она не судоходна: река Пяндж — один из ее истоков — на большом протяжении течет по узкому скалистому ущелью, промытому водой в горах, и плавание по нему ни вниз но течению, ни тем более вверх совершенно невозможно.