Строители - [205]

Шрифт
Интервал

— Есть! — Я снова прошелся по комнате. — Есть третий — заинтересовать работника…

— Чего-чего?

— За-ин-те-ре-со-вать, — раздельно, по складам повторил я. — Это значит: прежде всего руководитель должен доказать работнику, что задание, которое он дает, необходимо для дела. Так говорит теория управления производством.

— Ах, теория управления! — насмешливо повторил Быков.

— Да, теория управления. И после того как работник понял необходимость задания, нужно, чтобы он заинтересовался, как лучше его выполнить. Понимаете, предложил бы что-нибудь свое. Заботиться о своих работниках нужно при всех условиях и требовать с них нужно. Но, Владимир Яковлевич, люди хотят работать с интересом, творчески, иначе жизнь получается скучная, серая, несмотря на любую зарплату. Это вам ясно?

Быков тяжело поднялся.

— С вашего разрешения встану. — Насмешливо добавил: — И вот вы, на основании этой самой теории, хотите доказать необходимость потока и объединения бригад…

— Да, — твердо ответил я.

— Хотите, чтобы я сам выбрал путь, то есть заинтересовался, и по вашей теории уже стремился выполнить задание?

— Да.

— Это все красивые слова. А попросту: стать подопытным кроликом, самого себя толкать в шею.

— Нет.

— Так получается, — упрямо сказал Быков.

— Нет, Владимир Яковлевич. Я веду весь этот разговор для вашей же пользы. В противном случае, это очень неприятно… — Я остановился. Ну сейчас держись! — Вас придется заставить.

Быков иронически посмотрел на меня. Совсем я тогда выглядел мальчишкой: худой, и ростом не очень удался, сорочка с короткими рукавчиками. Быков смеялся, все время как бы про себя повторял:

— Заста… ха… ха!.. заставить! — Он буквально давился от смеха. — Вы хотите меня заставить? — наконец отдышался он. — Но ведь по теории заставлять нехорошо… А между прочим, зачем это вам думать о моей пользе, заинтересовать меня? Посидим еще немного, — предложил Быков. — Если б не чертов перерасход! Вообще жизнь не так уж плоха.

— Я хочу заинтересовать вас, чтобы было легче работать, — прямо ответил я.

— Ах вот как, — снова развеселился Быков. — Значит, вы не столько о моей пользе, сколько о себе думаете?

— И о себе тоже. Заставить вас будет нелегко. Придется потратить много времени, нервов…

Быкову, видно, ответ понравился — значит, «чудачок» понимает кое-что. Может быть, если б я тогда шутя спросил: «Ну как, Быков, будешь подопытным кроликом?» или что-то в его духе, все бы обернулось по-другому. Но у меня терпение уже кончалось.

— Значит, не договорились? — Я подождал немного, встал и уже в дверях холодно сказал: — Что касается перерасхода, ехать вам никуда не нужно. Я был сегодня в главке, получил дополнительный фонд… и выговор.


Было два мнения. Первое — Елены Ивановны.

— Вы, Виктор Константинович, тут без приказа не обойдетесь, — многозначительно сказала она, когда я возвратился от Быкова.

— Откуда вы знаете, Елена Ивановна?

Она посмотрела на меня, не переставая печатать.

— Уже пора бы привыкнуть, что секретари знают всё. Быков такой человек…

— Вы что, печатаете слепым методом, Елена Ивановна?

Но она не дала увести себя в сторону.

— Знаете, приказ сразу все ставит на свое место.

— А когда слепым методом, то не ошибаются?

— Я никогда не ошибаюсь, — многозначительно ответила моя секретарша, продолжая печатать одной рукой; другой она вытаскивала из коробки сигарету.

— Хорошо, я подумаю, Елена Ивановна.


К тому времени на стройку начали прибывать бригады из разных стран. Быков даже собрал совещание по «организации приема гостей». Он сидел мрачный, надутый, большинство предложений ему не нравилось.

— Думаю, Владимир Яковлевич, — многозначительно сказал Ким, — нужно встречать бригады на вокзале. Вы и Роликов небольшие речи скажете. А?.. Цветы! — Ким посмотрел на Быкова, стараясь угадать его мнение.

— Не годится, — мрачно изрек Быков.

— Оркестрик небольшой? — осторожно предложил Ким.

— Нет!

Так же мрачно Быков отверг остальные предложения: встречать бригады в гостинице, в столовой, даже на стройке.

Особенно много споров вызвал вопрос: чем кормить иностранных рабочих? Как оказалось, у нас были довольно скудные сведения о национальных блюдах. Мы вспоминали о венгерском гуляше, чешских шпикачках, немецких сосисках, болгарском перце…

— Ерунда! — строго сказал Быков. — Что же, наша столовая будет кормить болгар одним перцем? Сосиски? — Он мрачно усмехнулся. — Почему вы их считаете немецкими? У нас сосисок полно, особенно этих, в пленке… Венгерский гуляш? Предположим. Это и я слышал. А как же будет с первым блюдом, третьим блюдом?

Быков укоризненно оглядывал участников совещания: Кима, кадровичку Марию Федоровну, полную женщину с жалостливыми глазами, Роликова.

— Не подготовились, — заключил он таким тоном, как будто речь шла об укладке бетона. На меня Быков не смотрел, но больше всего он иронизировал над «болгарским перцем», который я неосторожно предложил. А откуда мне было знать кухню, да еще иностранную?! Яичница — вот классическое блюдо, которое готовят у себя дома холостяки всего земного шара.

— А что вы предлагаете? — почтительно обратилась Мария Федоровна к Быкову, полагая, что он, очевидно, обладает глубокими кулинарными познаниями.


Еще от автора Лев Израилевич Лондон
Снег в июле

Лауреат премии ВЦСПС и Союза писателей СССР Лев Лондон известен читателю по книгам «Как стать главным инженером», «Трудные этажи», «Дом над тополями». В новом остросюжетном романе «Снег в июле» затрагиваются нравственные и общественные проблемы. Роман — своеобразное лирико-сатирическое повествование. Свободно и непринужденно, с чувством юмора автор раскрывает богатый внутренний мир своих героев — наших современников. В книгу включены также рассказы из жизни строителей.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.