Стремнина - [16]
— Не каждый это сможет.
— Хочешь жить человеком — выжигай!
От спаровки долетел голос Демида Назарыча:
— Давай сюда!
Все повскакали со своих мест.
— Неужели поставил?
— Видишь, машет…
— Ну, братцы, видать, отзагорали!
— На то похоже…
— Покурить будет некогда.
V
Теплоход «Отважный», с укрепленной перед носом спаровкой, осторожно подошел к вешке у якоря. Изловив в воде канат, рабочие скрепили его скользящей петлей с зарядом, и теплоход начал медленно отходить — спускаться по течению.
Напряженно щурясь, Арсений наблюдал с теплохода за тем, как поднимается из бурлящей стремнины натягивающийся канат, как ведет себя на дальнем его конце, у якоря, вершинка сильно склоненной течением сигнальной вешки. Вот она чуть дрогнула, будто ее случайно задела хвостом рыбина. Морошка весь напрягся в ожидании. Прошло еще несколько секунд, и вешка затряслась вдали, как былинка под ветром. Канат натянулся до предела — значит, спаровка находилась над камнем. Теперь дорого было каждое мгновение, и Морошка, вскинув руку, крикнул:
— Поше-е-ел!
Заряд уже начал сползать по наклонной площадке, покрытой линолеумом. Чтобы не произошло обрыва, рабочие с двух сторон ухватились за жерди и осторожно спустили заряд в воду. Белое пятно, вроде огромной медузы, помаячило в пучине реки и исчезло, но Морошка и рабочие почему-то продолжали всматриваться в бурлящие воды. Только один Демид Назарыч, торопливо орудуя катушкой, следил лишь за убегающим в реку проводом. Через минуту он подумал вслух:
— Не оборвало бы…
Обрывы магистрального провода, который сносило течением и забивало среди камней, не были редкостью. Арсений перевел взгляд на убегающий в реку тоненький провод, от волнения ухватился за фальшборт и крикнул рабочим на спаровке:
— Всем на борт!
Обернувшись на голос прораба, увидев его лицо, рабочие с тревогой бросились на теплоход. Прогнав их на корму, где стоял Володя с красным флагом, Морошка нагнулся к Демиду Назарычу:
— Довольно. Здесь плохое место. И на самом деле, не оборвало бы…
Демид Назарыч смерил на глаз, сколько ушло провода, и вопросительно взглянул на прораба.
— Ничего! — ответил Арсений. — Заряд-то небольшой!
Стараясь понять, что задумал Морошка, Игорь Мерцалов, нарушив приказ, выскочил к рубке. Услышав разговор прораба со взрывником, он бросился вперед:
— Стой! Что делаешь? Стой!
Его голос заглушило очень тревожным, очень жалобным воем: похоже было, что и теплоход боится близкого взрыва. Оборвался вой как-то внезапно, с надсадой, словно у теплохода иссякли все силы. На помощь к нему пришли с раскатистым эхом далекие горы, но едва оно откатилось и заглохло — теплоход сильно вздрогнул, и перед ним, как никогда близко, в одно мгновение вырос до небес гигантский черный кедр, каких не найдется во всей приангарской тайге. Разрастаясь со сказочной быстротой, его крона вспыхнула на солнце, будто объятая пламенем. А через несколько секунд по гребнистой стремнине перед теплоходом с шумом ударило градом камней.
Арсений стоял бледный и точно ослепший. Кажется, он пытался разжать губы, но не мог.
Вскоре кедр-великан потух, расплылся, стал оседать, и на теплоход двинулась широкая завеса дыма. Клубясь, она расстилалась по всей шивере. На какое-то время теплоход оказался в белесой и душной мгле, и только когда впереди развиднелось, обозначились очертания далеких гористых берегов, Арсений наклонился к Демиду Назарычу и радостно выкрикнул:
— Твоя взяла, батя!..
Снимая спасательный жилет, Морошка встретился взглядом с Терентием Игнатьевичем, который вроде бы с опаской выглянул из-за штурвала:
— Давай вперед, поглядим…
Все взрывники, толпившиеся теперь вокруг рубки, оживленно толковали о взрыве:
— А здорово шибануло!
— Весь заряд сработал что надо!
— Качать батю!
Торопясь, с остервенением срывал с себя жилет Игорь Мерцалов. Когда теплоход, возвещая о взрыве, взвыл над рекой, он с перепугу так бросился на корму, что поскользнулся на железной отдраенной палубе и едва не вылетел за борт. Поднялся он под хохот рабочих, с окровавленной щекой. Теперь, опомнясь и мучаясь от стыда, Игорь Мерцалов решил сцепиться с прорабом, от которого только и жди какой-нибудь каверзы или беды. Нарочно для большего эффекта размазывая кровь по всему лицу, он прокричал, шагнув к Морошке, охрипшим от страха голосом:
— А ну, прррораб, давай говорить?
— И так ведь охрип, — ответил Морошка, не оборачиваясь.
— Заботишься? А зачем же тогда рискуешь?
— Никакого риска. Один расчет.
— У вас кругом расчеты! И кругом просчеты! — закричал Мерцалов, сделав к Морошке еще один шаг. — Ты, прррораб, если хочешь, рискуй своей жизнью! А моей не смей! Какое у тебя на это право?
— А любишь ты жизнь, — заметил Арсений.
— Люблю, ну и что же?
— Да только свою.
— А что, и твою прикажешь любить?
— Не мою, а всю, какая есть, — ответил Морошка, так и не удостаивая Мерцалова взглядом. — От орлиной до муравьиной…
— А на кой мне это сдалось? — прокричал Мерцалов, да так, что брызги долетели до прораба. — Какая мне от этого польза?
— Другим человеком станешь, — ответил Морошка. — Не будешь бояться риска. Не будешь трусить. Сам говорил…
— Я трус, да?
Мерцалов кинулся было к Морошке, но рабочие-солдаты, стоявшие настороже, вовремя схватили его и оттащили к рубке. Вырываясь, он кричал и кричал:
Смело открывайте эту книгу, читатель, и перед вами встанут необъятные просторы алтайских степей, где вечная юность нашего века совершает чудеса; вы услышите взмахи орлиных крыльев, нежнейший звон колосьев, биение влюбленных сердец и музыку богатого и прекрасного русского языка.Роман-газета № 9(213) 1960 г.Роман-газета № 10(214) 1960 г.
Роман воссоздает события первых месяцев Великой Отечественной войны - наступление гитлеровцев под Москвой осенью 1941 года и отпор, который дали ему советские воины. Автор показывает, как порой трудно и запутанно складываются человеческие судьбы. Одни становятся героями, другие встают на гибельный путь предательства. Через все произведение проходит образ белой березы - любимого дерева на Руси. Первое издание романа вышло в 1947 году и вскоре получило Сталинскую премию 1-й степени и поистине всенародное признание.
В годы войны каждый делал то, что выпадало на его долю. Мне было приказано взяться за перо. Известно, что сотрудник дивизионной газеты большую часть времени должен был находиться среди солдат, особенно во время боевых действий, а потом записывать и срочно доставлять в редакцию их рассказы о том, как они громят врага. В этом и заключалась основная суть его далеко не легкой воинской службы. Но иногда хотелось поведать однополчанам и о том, что видел в боях своими глазами, или рассказать о памятных встречах на освобожденной от вражеских полчищ русской земле.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.