Стрелец удачливый - [4]

Орлов вернулся в кабинет, поднатужился, сдвинул шкаф ещё на метр и сделал характерный для русских мужиков, даже если этот мужик видный ученый и доктор физико-математических наук, жест. Он почесал в затылке. Почему столько лет этот огромный, никому не нужный шкаф стоял посреди стены? Он постучал кулаком по стене, услышал необычный звук и нажал на стену в этом месте. Обои порвались, и в стене открылась узкая дверца. Орлов прошел в кухню за очередными бутылками пива и увидел там невестку, уже в лифчике.

— Вам приготовить что-нибудь, Михаил Игнатьевич? — спросила она, как ему показалось, с виноватым видом. Орлов заглянул в холодильник и к своему изумлению увидел там шесть бутылок пива. Странно, подумал он, я точно помню, что две выпил.

— Сейчас так жарко, что я воспользовалась одной из ваших бутылок, — покаялась Наташа. — Ведь я уже покормила Кузю, он спит, так что вреда ему не будет.

— Пей на здоровье, только не трогай моих, — сказал Орлов.

— Ну что вы, Михаил Игнатьевич, — расцвела улыбкой Наташа. — Вчера приезжал Алеша, привез холодильник «Розенлев» и два ящика пива. Он тоже любит «Балтийское».

Орлов с удовлетворением подумал о неиссякаемом теперь запас пива и вернулся в кабинет. Итак, дверца ведет в узенький чулан. А что в этом чулане? Он поспешно выпил бутылку холодного пива и вошел в чулан. На длинном рабочем столе, протянувшемся вдоль одной стены, стояло нечто вроде грубо изготовленного лампового компьютера. Впрочем, нет, это не компьютер… и не радиоприемник… разве что этот аппарат рассчитан на связь с дальними космическими мирами… И вдруг Орлов увидел на верстаке толстую бухгалтерскую книгу с рукописными записями.

С этого момента мир перевернулся для Михаила Игнатьевича Орлова, доктора физика-математических наук, лауреата множества премий и участника бесчисленных конференций. За прошедшие двое суток он не выпил ни единой бутылки пива, съел всего три бутерброда с сыром и запил их нарзаном. Он не выходил из кабинета, дверь которого запер на замок, и только когда стучал, жена приносила ему что-нибудь поесть.

Орлов узнал — нет, понял — нечто неслыханное, до сих пор недоступное человеческому разуму. Умница — нет, гений — Исаак Израилевич изобрел машину времени! Правда, эта машина была способна на крайне ограниченные действия. Например, она могла перенести человека — или нескольких человек, сколько вмещалось в крохотный чулан — в прошлое ровно на тридцать лет, считая с секунды, минуты, часа, дня, месяца и года того мгновения, как тот нажимал на синюю — «Интересно, почему синюю?» — мучился мыслями Орлов — кнопку. Нажав на кнопку, человек выходил затем через дверь в наружной стене дома и оказывался в прошлом. Затем он мог провести в этом прошлом сколько угодно времени, но часы тикали для него с неумолимой точностью. Если человек проводил в прошлом три часа семнадцать минут, то и в настоящем, которое он покинул, пройдет три часа семнадцать минут, ни секундой больше, ни секундой меньше. Затем человек мог вернуться из прошлого в настоящее, войдя через замаскированную в наружной стене дверь и нажав на кнопку.

Все это Орлов понял уже в первые несколько часов. Остальное время понадобилось ему, чтобы осмыслить колоссальный риск, на который шел человек, уходящий в прошлое. Согласитесь, дом мог сгореть, линия электропередач выйти из строя, с человеком мог случиться в прошлом инфаркт, и он никак не смог бы объяснить врачам, откуда он взялся. Не исключено, что именно такая судьба постигла Исаака Израилевича — он вышел на прогулку в прошлое, и там его хватил карачун. Ну-ка, вспомним, когда исчез член-корреспондент Гатович? Боже мой, несчастный иудей! Ну конечно, в 1968 году, и по роковой случайности отправился в 1938 год. Человек в костюме шестидесятых годов, утверждающий что Генеральным секретарем ЦК КПСС является какой-то Брежнев, с удостоверением личности члена-корреспондента АН СССР, выданном ему в 1964 году и подписанным президентом Академии наук Келдышем, хотя всем известно, что Первым секретарем ЦК ВКП(б) является вождь народов Сталин, а президентом Академии наук — Комаров. Да его тут же скрутили, оттащили в милицию, и затем им занялось НКВД. Впрочем, объяснений можно придумать огромное множество. Но как поступить дальше? Орлов не был историком и никогда не проявлял к истории ни малейшего интереса. А можно извлечь из гениального изобретения Исаака Израилевича что-нибудь любопытное, что-нибудь такое, что могло наполнить годы жизни, оставшиеся Орлову, азартом и волнением? Михаилу не терпелось. Он снял трубку телефона и позвонил сыну.

— Алеша, это отец. У меня к тебе просьба. Ты не мог бы командировать меня от своей фирмы в Лондон, примерно на неделю?

— Боже мой, папа, ты раньше никогда не обращался ко мне с такой просьбой. Насколько припоминаю, ты говорил что видел эту паршивую Европу в гробу и больше тебя не интересует ни Париж, ни Рим, ни Афины, ни, тем более, холодный дождливый Лондон.

— Теперь интересует. Мне нужно слетать в Лондон на неделю, только чтобы меня никто не беспокоил. Да, еще, у меня нет заграничного паспорта и визы.