Street English - [11]

Шрифт
Интервал

, хотя “гаем” могут обозвать и девушку, и даже любое животное. Короче, все, что движется, у них “гай”. Круто, правда? Так вот, все это выше написанное можно было в полной мере сказать про Крэга. Он действительно был классным парнем.

Но вернемся к нашим, так сказать, баранам опять. У слова cool, как ни странно это прозвучит для английского языка, есть и синоним. Этот синоним — great [грэйт] — слово с которого, кстати, начинается название страны Великобритания — Great Britain [грэйт бритн]. То бишь great что-то или кто-то великий и большой (угадайте, кто такой, извините за рифму — шутка). Так, собственно, это слово и переводится в любом словаре. Но в разговорном инглише у их “грейт” значения более приземленные. Очень часто можно слышать как кто-нибудь то и-дело восклицает: “Oh, it’s great! [оу, итс грэйт]” что тоже, как и It’s cool, означает примерно то же самое: Здорово! Хорошо! Это обалденно! Это великолепно! Это круто!

It sounds great [ит саундз грэйт], (выглядит впечатляюще), — говорит восхищенно Мик Джону, осматривая новый мотоцикл Быстрого Гонзалеса. И не важно, что здесь to sound переводится как звучать: слово это можно использовать и на те предметы, которые вовсе не звучат, а смотрятся. Как зто и видно па пашем примере.

Вот только great в отличие от cool считается менее слэнговым словом, и если “кул” наиболее часто слышится в молодежной среде, то “грэйт” более употребим во всех остальных возрастных категориях — от тинейджеров до старичков-"божьих одуванчиков”. Так что теперь вы знаете, как реагировать на то, если вы чем-то очень довольны. С усвоенным запасом слов можно вполне смело отправляться на дискотеку и без проблем общаться с местными девчонками и мальчишками. Поймут. Главное, когда спросят: “What is your name?” [уотиз ё нэйм] (Как тебя звать?/ дословно: Что есть твое имя?), отвечайте: “My name is [май нэйм из]” Меня зовут… и смело называйте Джим, Пол, Майк, Крис…

УРОК СЕДЬМОЙ

Учись говорить одним словом все!

Слово, которое мы выучим, будет выручать нас но множестве случаев. Возможно, что кроме этого слова, глагола to get [чу гет], нам можно будет ничего уже не учить. Используя to get (дословно переводится как получать), можно обходиться и без множества других глаголов, особенно таких, как to find [файнд], to understand [андэстэнд|, to do [ду], to have [хэв] и других.

Зачем перед глаголом псе время маячит частичка to? Когда она стоит (частичка to), то это значит, что глагол находится в инфинитиве, то есть в неопределенной, нейтральной форме, отвечая на вопрос: что делать? Итак:

— Did you get it? [дид ю гедыт] — Вы все поняли? или Вы поняли это? — спрашивает учитель своего студента Быстрого Гонзалеса. А тот, делая вид, что он все понял, отвечает: Yes, I got it [йес, aй гадыт], т. е. -Да, понял!

Обратите внимание, англичане на got говорят [гот], американцы — [гат]. При смычке с it звук [t] несколько озвончается, и получается почти [д]. Видите, мы уже и в американском акценте чуть-чуть разбираемся, хотя только-только начали учиться. Но идем дальше.

Следующий пример.

Представьте себе, что вы работаете на кухне, стоите за столом и ножом режете “в капусту” огурец. Вдруг у вашей напарницы, миловидной мулатки из Алабамы, надает нож прямо к нашим ногам, та, понятно извиняется: Oh, I’m so sorry! [oy. айм coy сори] — Ой, я так извиняюсь! Но вы говорите: OK, I got it! [о-кэй, ай гадит] — что будет примерно равно нашему: О-кей, я сам подниму. Видите, о-кей у них тоже употребляется.

Следующий пример. Но зданию мечутся люди. Причина суеты -дым в коридоре. Тут появляется студент Мик, который только что бросил незатушенную сигарету в корзину с бумагой.

— Relax, guys [рилакс, гайз], — успокойтесь (расслабьтесь) ребята, — говорит он, — I got it. Вот теперь наше “гадыт” будет переводиться как Я сам все сделаю, я сам все устрою, починю, улажу и т.д.



Кстати, если вы думаете, что их слово guy (парень) означает обязательно парня, молодую особь мужского пола, то вы ошибаетесь. “Гаем” могут быть также и девушки, и даже животные. Вот случаи из жизни. Рыбак вытаскивает большую щуку и радостно кричит друзьям: “Hey look! Such a big guy! [хай лук, сач э биг гай]” — Эй, посмотрите! Какой большой!

Вот видите. Мы по-русски сказали бы либо “какой большой экземпляр”, “какой здоровяк” или просто опустили бы существительное, или же-так и сказали бы “какой здоровый щук попался!”. Они все эти случаи заменяют простым и коротким словом гай (Не путать с Гай Юлием Цезарем. Кстати, может от него этот самый гай и пошел? Кто теперь разберет?!).

Так что, не обижайтесь, если вдруг на трех девчат или четырех девчат и одного парня кто-нибудь крикнет: Guys! Could you help me! [гайз, куд ю хэлп ми] — Робяты! Не могли бы вы мне помочь? Это не будет означать, что он не отличает женщин от мужчин.

Мы теперь не обидимся на такое обращение, потому что знаем, что их “парни” это как наше “ребята”, или даже “зверята”. Без разницы.

Но вернемся к выражению got it. Следующий пример. Стоят Мик и его подруга Джейн, два простых американских студента, с рюкзаками за спиной, в лесу. Они оглядываются, пытаясь определить, куда же занесла их судьба. Джейн садится на корточки и начинает копаться в своем рюкзаке, а потом с досадой говорит:


Еще от автора Михаил Анатольевич Голденков
Тропою волка

Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…


Огненный всадник

Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.


Три льва

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».


Схватка

Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.


Империя. Собирание земель русских

Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.


Русь. Другая история

Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?


Рекомендуем почитать
Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.


Набоков, писатель, манифест

Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.


Большая книга о любимом русском

Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.


Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».


Именной указатель

Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.


О семантической структуре словообразовательно-этимологических гнёзд глаголов с этимологическим значением ‘драть’ в русском языке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.