Street English - [12]

Шрифт
Интервал

— Oh, shit![оу щэт], — т. е. О, черт!

Хотя shit переводится как, извините, дерьмо. Так, значит, Джейн говорит:

— Oh shit, — и добавляет: I got no map [ай гат ноу мэп] — у меня нет карты!

Мик успокаивающе смотрит на нее:

— Don’t worry[донт уори] — не волнуйся, — I got it (у меня есть).

Вот видите. Теперь “гадыт” значит иметь что-нибудь. То есть теперь to get успешно заменяет глагол to have (иметь). И еще обратите внимание: Джейн сказала: “I got no map”, но не “I haven’t[хэвнт] a map” или “I don’t have a map”, хотя второй вариант и вполне нормален. Но в разговорном устном языке американцы обычно говорят I got (или have) no чего-нибудь, когда хотят подчеркнуть, что этого вообще нет или в данный момент совсем нет.

Вариант I haven’t очень неуклюже звучит, хотя и понятно. Так нас учат в школах, но это не совсем правильно. Правильно будет так: I have not a map but a guide[гайд] — У меня нет карты, но есть путеводитель. То бишь, отрицательная частица not после have или got означает продолжение мысли: I have not a map but a plan (у меня не карта, а план), I have not a cash[кэш — наличка, значит] but visa card (у меня нет налички, но есть кредитная карточка).

Ну а вариант I have got в Америке вообще не употребляется. Там, как вы убедились из примеров, либо have говорят, либо got.

По будьте осторожны. Если их get употребить с одушевленным предметом, в частности с человеком, то у “гета” уже появится другой смысл. Смысл СТРАШНЫЙ И УЖАСНЫЙ:

— Where is Billy?[уэриз билли] — Где Билли? — спрашивает Джэк у Харри, видя, что тот возвращается с налета на почтовый дилижанс без Билла по кличке Черная Мразь.

— They got him[зэй гат хим], — Его пришили (убили, накрыли, и т. д.), — мрачно отвечает Харри.

Видите, с одушевленными лицами to get означает убить или изнасиловать. Будьте осторожны. М-да, ох уж этот многозначный английский язык! Два слова, а сколько значений. Так ведь и не все еще! Я вам только самые основные привел.



УРОК ВОСЬМОЙ

Учись понимать руны

Hello, guys! Glad to see you again, что в переводе означает: Привет, ребята! Рад всех видеть опять. В прошлый раз мы с вами говорили о том, что идиоматическое выражение to get it в устном молодежном, да и не только молодежном английском может успешно заменить глаголы to understand [ту андестэнд] (понимать), to find [ту файнд] (находить), to have [ту хэв[(иметь), многие другие и даже to kill [ту кил] (убивать).

Но наш “гет” может заменять не только ряд глаголов, но даже и целые предложения! Не верите? Однажды, еще на третьем курсе иняза, мой друг Сергей подходит ко мне и весело так спрашивает:

— А знаешь, как по-английски будет звучать следующий вопрос: “Пленка в твоем фотоаппарате уже кончилась?

Я долго не думая, выдал:

— Is your camera’s film over? [ижьо камерас филм оувэ].

— Да, но можно и по-другому, — хитро улыбнулся Сергей, который только что общался с двумя американскими парнями и подслушал, как они говорят между собой.

— Это будет: Got it?

— И все? — удивился я.

Точно, — подтвердил Сергей.

Таким образом, если вы видите, что кто-то что-то завершил, к примеру, ваш друг долго писал реферат, а потом вдруг откинулся на спинку стула с довольным видом, то вопрос: Well, you got it? [уэл, ю гадыт] — будет уже означать Ну что, дописал до конца? Если вы в тире стреляете и попадаете в яблочко, bull’s eye [булзай] по-английски, то можете смело крикнуть: “I got it!” Теперь это можно будет перевести, как Я попал в “десятку"! или просто Попал!

Еще один пример. Сержант полиции Холдуин опоздал на встречу с комиссаром полиции Ле Пешеном и, краснея, подходит к нему. Комиссар укоризненно смотрит па напарника и произносит: “Traffic jam again [трэфик джэм эгэн]? — опять заторы на дорогах?” “You got it,” — кивает сержант Холдуин, что сейчас уже можно перевести, как точно, угадал, так оно и есть. Ну а на самом-то деле сержант просто зевнул и опоздал.

Следующий пример. Гонзалес, увлекающийся наблюдением за птицами, целый день выслеживает вертлявую камышовку, которая вертлявится и все как-то ускользает из объектива его фотокамеры. Но вот птица спокойно сидит на ветке, Гонзалес щелкает затвором и улыбаясь произносит: “Got you” [гач ю]. Здесь их [т] звучит почти как наше [ч]. Теперь это будет переводиться как попалась.



Помните, на прошлом уроке я вам говорил, что с одушевленными предметами get будет иметь зловещие смыслы, как-то: убить, изнасиловать. Это правда, так оно и есть. Но можно и по-другому перевести: схватить, поймать. К примеру, комиссар полиции Ле Пешен кричит в трубку, звонящему ему террористу: “I’ll get you! [айл геч ю] — Я до тебя доберусь! Я тебя поймаю!” (Кстати, надеюсь, вы не забыли со школьной скамьи, что got это прошедшая форма глагола to get. Вспомнили? Ну вот и хорошо.). Сейчас в этой ситуации уже нет смысла именно убить, хотя, может, где-то в мыслях комиссар и убил бы этого негодяя.

— Where is Joe? [уэриз джо] — Где Джо? — спрашивает ковбой Билли об известном в округе налетчике.

Jerry McRoy got him [джери макрой гат хим], — Джерри Макрой его пристрелил, — отвечают ему.

Well, he got it, [уэл, хи гадыт] —


Еще от автора Михаил Анатольевич Голденков
Тропою волка

Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…


Огненный всадник

Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.


Три льва

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».


Схватка

Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.


Империя. Собирание земель русских

Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.


Русь. Другая история

Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?


Рекомендуем почитать
Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.


Набоков, писатель, манифест

Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.


Большая книга о любимом русском

Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.


Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».


Именной указатель

Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.


О семантической структуре словообразовательно-этимологических гнёзд глаголов с этимологическим значением ‘драть’ в русском языке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.