Стратегемы - [21]
2. Писистрат, желая отнять у афинян оружие[125], объявил, чтобы все пришли в Анакей[126] с оружием. Они пришли. Он выступил вперед, желая держать перед народом речь, и начал говорить тихим голосом. Они, не будучи в состоянии его услышать, потребовали, чтобы он прошел вперед в пропилеи[127], чтобы все слышали. Так как он спокойно продолжал говорить, они, напрягая слух, сами приблизились, а вышедшие помощники Писистрата, молясь, снесли оружие в храм Агравлы[128]. Афиняне, оставшись безоружными, поняли тогда причину тихого голоса Писистрата, поскольку именно такой была его уловка относительно оружия[129].
3. Писистрат с Мегаклом[130] занимался государственными делами, и Мегакл стал на сторону богатых, а Писистрат — бедных. И вот однажды в народном собрании Писистрат, Мегакла во многом упрекнув и пригрозив ему, ушел, а на следующий день, изранив себя несмертельными ранами, пришел на агору, показывая это афинянам. Народ вознегодовал, что, мол, заботящийся о них за них такое претерпел, и для защиты дал ему триста стражников. Этими дубиноносцами[131] пользуясь, он сам стал тираном афинян и своим сыновьям тиранию оставил[132].
22. Аристогитон[133]
Аристогитон, пытаемый копьеносцами[134] о соучастниках своего дела, из соучастников никого не выдал, но сказал, что в нападении участвовали все друзья Гиппия. А когда Гиппий их казнил, — тогда Аристогитон открыл[135] ему свою стратегему по отношению к его друзьям.
23. Поликрат[136]
1. Поликрат Самосец, проезжая по Эллинскому морю, решил, что является стратегически верным, если он захватит и имущество друзей, чтобы, когда у него потребуют то, что он взял, он, отдавая это, имел бы их более дружественными по отношению к себе: ведь ничего не взяв, он не смог бы ничего отдать[137].
2. Поликрат, когда самосцы всем народом собрались совершать жертвоприношение в храме Геры, куда они шли в процессии с оружием, собрав как можно больше оружия по случаю праздника, приказал, чтобы его братья Силосонт и Пантагност[138] участвовали в процессии вместе со всеми. После процессии, когдэ сэмосцы собирались приносить жертвы, большая их часть сложила паноплию[139] у алтарей, обратившись к возлияниям богам и молитвам. А вооруженные приверженцы Пантагноста и Силосонта, каждый встав рядом с кем-то из участников процессии, вслед за этим всех убили. Поликрат, собрав находящихся в городе участников нападения, раньше занял самые удобные места города и принял к себе братьев и союзников, поспешно бегущих с оружием от храма. Укрепив акрополь, называемый Астипалея, пригласив к себе от Лигдамида, тирана наксосцев[140], воинов, стал вот так тираном самосцев.
24. Гистией[141]
Гистией Милетянин, живя среди персов и желая, чтобы Иония отпала от царя Дария, но не решаясь отправить письмо из-за стражи на дорогах, у верного раба остриг волосы, клеймами начертал на голове: «Гистией — Аристагору: возмути Ионию», и над клеймами дал отрасти волосам. Таким образом скрывшись от стражи, вестник пришел к морю и, остригшись, показал Аристагору клейма. А он, прочитав, возмутил Ионию[142].
25. Питтак[143]
Питтак и Фринон вступили в единоборство за Сигей. Ими было решено иметь равное оружие. Так вот, явное оружие было одинаковым. Но Питтак, скрыв за щитом сеть, накидывает ее на Фринона и, с легкостью притянув, убивает, и Сигей для лесбосцев поймал сетью. Такую же сеть и сейчас единоборцы имеют — Питтак научил[144].
26. Биант[145]
Крез Лидиец[146] готовился напасть с флотом на островитян. Биант Приенец устрашил Лидийца, сказав: «Островитяне закупают против тебя большую конницу»[147]. А он, смеясь, сказал: «О Зевс, я захвачу островитян на материке». Биант же: «Разве ты не думаешь, — сказал, — что и они молятся Зевсу, как бы им сухопутного Креза захватить на море?» Это высказывание Бианта убедило Креза больше не плыть против островов.
27. Гелон[148]
1. Гелон, сын Дейномена, сиракузянин, в войне с карфагенянином Гимильконом[149] избранный стратегом-автократором[150], блестяще выдержал борьбу. Победив, он пришел в народное собрание и дал отчет в своей неограниченной власти — в расходах, времени, оружии, конях, триерах. Во всем одобренный, он наконец снял с себя одежду и, встав посередине обнаженным, сказал: «Итак, я стою перед вами нагой, вы же вооружены, так что, если какое-либо насилие вы желаете надо мной свершить, воспользуйтесь против меня и мечом, и огнем, и камнями». Народ закричал, хваля его как лучшего стратега. Он же, выслушав, сказал: «И в другой раз такого же стратега изберите». Народ опять закричал: «Но другого такого мы не имеем». Таким вот образом призванный во второй раз быть стратегом, вместо стратега он сделался тираном сиракузян[151].
2. Гелон, тиран сицилийцев, выступая в поход против Гимилькона, царя карфагенян, приплывшего на Сицилию, не отважился вступить в бой, но приказал, чтобы Педиарх, предводитель лучников, похожий на него по виду (надев на него свою одежду тирана), вышел из лагеря и принес жертвы у алтарей, чтобы следовали за ним лучники в белой одежде, держа миртовые ветви, а луки пряча за миртовыми ветвями. Когда же они увидят, как Гимилькон точно так же выйдет и принесет жертвы, — чтобы стреляли в него. Так вот, когда это таким образом было сделано, ничего не подозревающий Гимилькон, выйдя, принес жертвы. Так что он скончался, совершая возлияния и принося жертвы, когда внезапно в него попало множество стрел
