Страстное тысячелетие - [14]

… Заметил ли Он меня?

* * *

А за Иоанном пришли стражники. Они спрашивают, верно ли, что он — Илия? Как только могли додуматься до такого!

Учитель. Брат. Пророк? Может быть. Илия? Нет. Почему — Илия?

Он говорит, что имя ему — Иоанн. Они хватают его и бьют.

Мне больно. Бьют Иоанна, а больно мне. Остановитесь!.. За что? Отпустите! Он не Илия! Оставьте его!

Ничего не могу сделать. Оказывается, крика моего никто не слышал. Голоса не было. Только рот открывался. Что со мной?

Они его избили и увели.

* * *

Зверем крадусь в сад Ирода. Всё вижу, всё слышу, ничего не понимаю.

— Иоанн, я хотел тебя увидеть.

— Ирод, я не желал встречаться с тобой. Твои глаза раскрыты, а мне бы лучше закрыть свои.

— Иоанн, я наслышан о словах твоих.

— Ирод, я наслышан о делах твоих. Не лучше ли, чтобы было наоборот?

— Иоанн, ты смеешь обвинять меня?

— Ирод, я защищаюсь.

— Разве на тебя нападают?

— Меня схватили и били и лишили свободы.

— Ты должен ответить на мои вопросы. Почему тебя называют пророком?

— Я не знаю ответа даже на этот вопрос. Это убедит тебя, что я не пророк?

— Дашь ли ты мне совет?

— Кто велит призвать к себе, тот не вправе ожидать искреннего совета.

— Так ты боишься открыть мне правду, Иоанн?

— Никто не говорит тебе правды, Ирод.

— Так скажи мне её ты.

— Тебе это не понравится.

— Смотря что как скажешь.

— Правду.

— Ты меня ненавидишь, Иоанн?

— Народ ненавидит тебя, Ирод.

— Я не ищу его любви.

— Значит, найдешь его ненависть.

— Мне достаточно любви жены.

— Как можно быть уверенным в женщине?

— Ты не сносен, Иоанн!

— Я предупреждал, что моя правда не понравится тебе.

— Если твоя правда — клевета, то да!

— Ты осквернил себя прелюбодеянием, Ирод.

— Иоанн, ты дерзок, ты глуп! Обычай предписывает жениться на вдове брата.

— Обычай Иродов — делать вдовой ту, на которой желаешь жениться?

— Не оскорбляй мой род — род Великого Ирода?

— Велик Ирод своими злодеяниями.

— Я прикажу отрезать тебе язык, Иоанн!

— И не услышишь правды, Ирод.

— Я запрещаю оскорблять моего отца.

— Октавиан не слышал о твоем запрете. Так как он оскорбил твоего отца, мне уже не суметь.

— Ты дерзок даже в именах, Иоанн! Ты — безумен! Не удивительно, что в твоих словах мало смысла! Цезарь Август не мог оскорблять моего отца!

— Он всего лишь сказал, что предпочел бы быть свиньёй Ирода, чем сыном Ирода.

— Молчи!..

— …Он прав! Свиней Великий Ирод не резал, а младенцев велел истребить всех, и собственного сына не пощадил — так боялся нового царя. Он боялся и ты дрожишь.

— Ты его видел? Где он?

— Ты ищешь его, чтобы убить?

— Я не убийца.

— На тебе кровь брата.

— Я не убивал.

— Откуда же ты знаешь, что Иродиада — вдова?

— Я изгнал Филиппа, для меня он мертв.

— Ты отнял власть Филиппа, его жену ты использовал для того же. Ты тиран, Ирод.

— Клевета! Мной руководила любовь!

— К собственной племяннице…

— Что ж из того?

— Да, но только не к Иродиаде…

— Что?!

— Ты любишь Саломию. Ты замыслил кровосмешение.

— Теперь я убедился, что ты безумец.

— И поэтому ты засадил меня в темницу.

— Я отпущу тебя, если ты приведёшь меня к тому человеку.

— Ты бы лучше думал о себе, Ирод.

— Ты называл его богом? Почему?

— Ты и сам не веришь, что он простой человек.

— Он ещё ничего не сделал, но о нем уже говорят…

— А ты сделал так много, но о тебе помалкивают.

— Ты уводишь в сторону, Иоанн.

— Приходится напоминать тебе мои слова.

— Иоанн, в том, в чем ты меня обвиняешь, нет ни капли смысла.

— Зато в твоей женитьбе смысла слишком много, Ирод. Ты усилил власть с помощью женщины, теперь ты и управлять страной будешь со слов жены.

— С ослов жены? У моей жены нет ослов!

— Кроме тебя самого ещё несколько.

— Не смей плохо говорить о моей жене!

— Так ты её уже боишься?

— Я не боюсь никого, Иоанн!

— Под пятой женщины ты станешь настоящим злодеем, Ирод.

— Уже не знаю, гневаться или смеяться надо тобой, Иоанн! Мне забавно слушать чушь, которую ты несешь. Хочешь быть моим шутом? Я подарю тебе колпак с бубенчиками.

— Послушай, Ирод. Римляне торгуют женами и дочерьми, покупая себе власть. А иудеи — сами товар на бабьем рынке. Ты хотел жениться по любви? Это непозволительная роскошь для монарха. Если ты бы взял невесту у подножия трона, то ты всегда имел бы повод усомниться, что она не тебя любит, а твою власть и твои богатства. А насчет её родни можешь и не сомневаться, они быстренько прибрали бы к рукам твое царство. Но когда ты женишься на равной себе, то приданое, которое она тебе приносит, даёт ей моральное право повелевать тобой. Редкая женщина не воспользуется таким правом, будь оно хоть самым эфемерным. Итак, ты окажешься под пятой. Монарх должен быть осмотрительным. Все идут к тебе с просьбами, ты начинаешь презирать людей и верить в собственную исключительность. Эту веру в муже поддерживает супруга, с одной только лишь оговоркой — она не допустит тебе вознестись выше неё, ибо она стремиться властвовать в семье. Вот тут-то ты и пропал, Ирод, А где ты пропал, там и вся Иудея погибла. Помни, что всё, чем владеешь ты отобрано прежде у этих людей, которые несут свои просьбы к стопам твоим.

— Дерзок ты, Иоанн. Но мое терпение не безгранично!

— Ты хочешь повелевать, как Ирод и как Цезарь, а сам не сможешь справиться даже со своей женой. Она заставит тебя быть таким же вероломным, как они, но не по расчету, а из покорности супруге!