Страстное тысячелетие - [13]

— Нет, не то. Кончено. Кто вещал, того уж нет, а нам, живым, своим умом жить надо. В Рим, говоришь, поехать? Может, и правда, поможет свояк нам сблизиться с Цезарем?

— Поможет, конечно, брат Агриппа поможет. Едем!

— Решено.

* * *

— Император Гай Цезарь Калигула, позволь приветствовать тебя и склонить пред тобой голову, целовать твои сандалии.

— Да, Антипа.

— Император, позволь представить тебе мою супругу Иродиаду.

— Она, кажется, сестра моего приятеля Юлия Агриппы?

— Да, и моя племянница.

— Вот потому вас и зовут всех Ироды, что вы женитесь на собственных сестрах и племянницах. Даже Юлия зовут Ирод Агриппа.

— Мы большие друзья с моим свояком и у меня нет от него секретов.

— А у него нет секретов от меня, Антипа. Мы росли вместе у моей бабки Антонии, тебе это известно?

— Конечно, Император. Я горжусь тем, что мой свояк удостоен чести быть в числе друзей императора…

— И поэтому ты ко мне приехал? Видимо, у тебя ко мне какая-то просьба?

— Самая малость.

— Малость? Что же это?

— Должность моя тетрарха Иудеи…

— … Тебе надоела?

— Нет! Избави бог! Просто мне казалось, что по размерам и богатству доля страны, подвластная мне могла бы называться царством, а мне пристал бы титул царя, который тебе стоило бы только захотеть…

— … Ты говоришь, богатству? Богатая Иудея что-то не очень засыпала нас подарками. Налоги от вас не самые большие.

— Император…

— И друг твой Агриппа предоставил мне весьма убедительные доказательства твоей неверности мне.

— Божественный! Я верен тебе!

— Ты хочешь сказать, что твой свояк и мой близкий друг Агриппа обманывает меня?

— Я не смею обвинять Юлия Агриппу. Возможно, его ввели в заблуждение.

— Я знаю его с детства, он умные человек. Его не легко обмануть. Если он говорит, что тебе нельзя доверять, значит, я не доверяю тебе больше, Антипа. Но я не сержусь на тебя. У меня приятная новость для тебя. Даже две. Даже три.

— Божественный Цезарь слишком щедр приятыми новостями.

— Во-первых, я сохраню тебе жизнь, ты всего лишь будешь отправлен в ссылку. Скажем, в Лион.

— Нет предела милости твоей, Гай Юлий Калигула!

— Во-вторых, из уважения к твоему племяннику и моему вернейшему другу я прощаю твою жену, его сестру Иродиаду, и вашу дочь Саломию.

— Благодарю тебя, божественный Цезарь.

— В-третьих, трон твой останется в твоей семье, ибо наследником тебе я назначаю племянника твоего Юлия Агриппу, Ирода, как и ты. Он был верен мне в несчастии, тем легче ему будет доказать свою преданность в благополучии. И я даже выполню твою просьбу, Антипа: пожалуй, пускай уже Агриппа называет себя царем. Ты доволен? Ха-ха! Можешь поцеловать мои сандалии. Стража! Уведите.

* * *

— И почему я не послушался Иоанна? Кабы знать, что к чему приведет, что во что выльется! Эх, дурья моя голова! Не отсекать надо было ту голову, а подле себя держать, да и к советам её прислушиваться. А теперь что же делать? Уже и моя голова не так крепко держится на плечах. Какой гнев я навлек на себя, какую глупость совершил, и всё — бабьими мозгами.

* * *

— Иродиада, плохой ты дала мне совет.

— На тебе лица нет, Антипа. Что случилось? Цезарь отказал?

— Если бы только отказал. Я низложен и должен отправляться в ссылку в Лион. Но ты можешь остаться, как и Саломия.

— О, мой бог! За что такое наказание! Это я виновата, я одна! Я доверилась братцу, он говорил мне, что Калигула обещал преобразовать твою должность в царскую, надо лишь приехать в Рим и попросить об этом.

— Так оно и случилось. Должность эта теперь царская. Император выполняет свои обещания. Только оно дано было не мне, а Агриппе. Не следовало мне слушать тебя. Прав, тысячу раз прав был Иоанн. Он говорил, не слушать женщину в вопросах государственных.

— Ты жалеешь, что меня послушал? Да, ты прав, жалей. Я сама теперь себя ненавижу.

— Ты останешься в Иудее.

— Нет, я поеду с тобой, Антипа. Я — твоя жена. Ты будешь простым гражданином, но для меня ты останешься царем, ибо я — жена тебе.

— Мыслимое ли дело? Ты отказываешься от богатства ради меня? Ведь там останется твой брат! Ты могла бы жить счастливо и роскошно.

— Нет мне счастья без тебя, Антипа. Я не смогу быть счастливой, зная, что обрекла тебя на страдания.

— Какое утешение! Боже, ты простил меня! Иоанн, ты не так прав, как я, было, подумал! Женщина нам горе приносит, она же и утешает!..

Часть II КРИК ДУШИ

Я верю Ему всегда. Он не верит мне никогда. Я хожу за ним, как собака.

Как мы встретились?

Вспоминаю.

* * *

Он подходит. Он не такой, как остальные. Смотрю. Удивляюсь. Слушаю.

Он спрашивает Иоанна. Они беседуют. Почти не слушаю. Почему? Потому, видимо, что смотрю на Него. Я всегда слушаю всех. Я умею слушать. Но Его слушать мне трудно. Он говорит, и Он завораживает. Уши слышат, но мысль бежит в сторону, обгоняет слух. Хочется вставить слово и не смею перебить. Перестаю понимать. Но слушаю жадно. Это наваждение. Он овладевает моими помыслами. Не важно, что он говорит. Нет, важно, но я не помню!

Иоанн называет Его посланником богов. И мне так кажется. Да, Иоанн прав. Он отмахивается. Иоанн настаивает.

Он поспешно уходит от Иоанна, от нас и от окружающей Его толпы…

Куда же Он? Постой! Увижу ли я Его?