И как же громок ветер. Вероятно, фронт шторма, о котором предупреждала служба погоды, быстро и неожиданно переместился сюда на побережье. Медеанская метеорология еще не стала точной наукой. Бедные аураниды, их празднество прервано, а сами они подверглись нападению и разбросаны, по-прежнему оставаясь еще в опасности. Обычно они без труда ускользают от беснующегося ветра, но некоторые могли угодить в беду, попасть под удар молнии или же быть брошенными на скалу, либо же безнадежно запутаться в ветвях дерева. Уставшие и раненые будут страдать больше всего.
А’и’ач. Янника плотно сжала губы и попыталась припомнить, насколько серьезными были его раны. Но все было слишком запутанным и ужасным; а Хью отвлек ее внимание — и она намного раньше вылетела за пределы радиуса действия передатчика. Кроме того, А’и’ач сам едва мог определить свое состояние за один миг. Может, он уже умер. А может, и нет. Может быть, именно сейчас он умирает, или же умрет, если не получит помощи.
На ней лежала ответственность — возможно, в этом нет ее вины, в моральном отношении, но ответственность была.
Она приняла решение. Если погода не помешает, она отправится на его поиски.
Одна? Да. Хью будет протестовать, возможно, даже попытается силой остановить ее. Она записала для него на пленку несколько слов, спросила себя, не слишком ли уж они безличностные, но решила, что так будет лучше всего. Да, она хотела примирения и думала, что этого же хочет и он, но не стоит рисковать. Она надела полевую одежду, накинула жакет, засунула в карманы несколько пакетиков с едой и вышла.
Холодный ветер набросился на нее с завываниями, мучительно было дышать. Низкие и густые, нависали облака, окрашиваясь красным цветом в тех местах, где между ними просвечивал Арго. Казалось, что гигантская планета летела среди разорванных вуалей. В дополнение ко всему еще и кружилась пыль, царапая ее кожу. В дверях никого больше не было.
В ангаре она прослушала последнюю сводку погоды. Плохая, но и не ужасающая, подумала она (и если она действительно разобьется, будет ли это настолько огромной потерей, для нее или кого-нибудь еще?).
— Я возвращаюсь в свой район исследований, — сообщила она механику. Когда он попытался разубедить ее это делать, она воспользовалась своим высоким положением. Ей никогда не нравилось это делать, но у данубианских привидений она научилась этому. — Приказы не обсуждаются. Отойди в сторону и освободи мне путь, а, если понадобится, поможешь мне. Это приказ.
Маленький самолет вздрогнул и застучал по земле. Взлет был проведен искусно — хотя был момент, когда порывом ветра он едва не был опрокинут — но затем самолет начал ровно подниматься ввысь. Пролетая над облаками, она глядела на облачный покров, волновавшийся словно море, а дальше — на Арго, горой выглядывающий из-за него, на звезды и спутники-компаньоны, мерцающие над головой. На севере еще больше сгустилась темнота. И в самом деле погода будет такой неуютной в ближайшие несколько часов. Если она вскоре не вернется, ей лучше остаться там, где она совершит посадку, пока не прояснится.
Янника быстро долетела до места сражения. Когда инерциальный пилот доставил ее туда, она сделала круг, надела шлем и активировала систему связи. Кровь пульсировала в венах, а рот пересох.
— А’и’ач, — выдохнула она, — не умирай, прошу тебя, не умирай!
Вспыхнул зеленый огонек. По крайней мере его передатчик работает. Он? Она должна сама лично связаться с ним.
Слабость, боль, путаница опавших листьев, брошенные сучья…
— А’и’ач, держись, я спускаюсь!
Порыв радости. Да, он действительно ощущал ее.
Приземление было и в самом деле рискованным делом. Самолет мог садиться вертикально, имел превосходный радар и сонар, компьютер и системы, которые выполняли большую часть этой работы. Однако свободное пространство снизу было ограниченным, оно надвое было пересечено расщелиной, и пока окружающий лесок оставался слабой преградой на пути ветра, будут ужасные порывы ветра и водовороты.
— Боже, себя вручаю я в руки Твои, — произнесла она и спросила себя, как и много раз до этого, каким же это образом Хью держится за свой атеизм.
Тем не менее, если она продолжит ждать, она потеряет остатки мужества. Вниз!
Ее спуск был еще более диким, чем она предполагала. Сначала облака поймали ее в свой водоворот, затем, уже миновав их, она увидела верхушки деревьев, внезапно попытавшихся ухватить ее. Самолет вращался, поднимался, отклонялся от курса. Не поступает ли она как полная идиотка? Она действительно не хотела бросать эту жизнь… Но Янника справилась с этим, и через несколько минут без сил откинулась на спинку кресла. Шевельнулась и почувствовала, как все тело ее испытывает боль от напряжения. Но с нею, внутри нее, была и боль А’и’ача. И призванная этой необходимостью, она освободилась от ремней и двинулась дальше.
В темном палисаде шум деревьев вокруг нее достиг огромной величины, ветви стонали, а кроны пенились, но ниже, на земле, воздух, хотя и беспокойный, становился тише, почти что теплым. Невидимый Арго освещал красным светом облака, давая достаточно света, чтобы ей не нужно было пользоваться фонариком. Она не обнаружила и следа мертвых ауранидов. Что ж, у них нет костей — дромиды, должно быть, доели каждый кусочек их плоти. Какое ужасное суеверие… Где же А’и’ач?
