Первоначально этот роман назывался «Звездные пути». Я изменил название, чтобы не так походил на «Звездные войны». Это в общем-то может показаться смешным, потому что книга была написана более двадцати лет назад. А может быть, новое название и в самом деле лучше.
Это был мой третий «полномасштабный роман» вслед за фэнтези «Сломанный меч» и книгой для детей «Возрастной порог». Однако он увидел свет лишь через три с лишним года после того, как был написан; издатель, который принял рукопись, подозрительно долго мариновал ее в столе (Джон Кемпбелл как-то назвал магию палкой о двух концах и заметил, что не стоит накладывать на других заклятия, которые могут повредить самому, так вот, он сказал об этом издателе: «Чтоб у него совесть появилась!»). В конце концов мой агент отозвал рукопись и пристроил ее в другое издательство. В другом издательстве рукопись была причесана, втиснута в положенное число страниц, редактор сменил имя героя, потому что (мне так кажется) оно слишком походило на русское, вырезал несколько слегка эротических эпизодов и дал каждой главе идиотское название. Мне никто и слова об этом не сказал, точно так же, как не дали возможности восстановить оригинал в массовом «пейпербэковом» издании. В те дни научные фантасты находились на самых нижних ступенях литературной лестницы, а вокруг них так и рыскали кровожадные псы.
С тех времен очень многое изменилось к лучшему, и я безмерно благодарен редактору Джиму Баену, который переиздает мои старые работы и дает мне возможность в них кое-что поправить. Правда, в данном случае исправить почти ничего не удалось, потому что моя оригинальная рукопись давным-давно утеряна; к счастью, это оказалось не так уж страшно, потому что книга все еще весьма читательна. Эта книга — часть моей «истории будущего», на которую я с тех пор махнул рукой; впрочем, она хороша и сама по себе. Я надеюсь, что вам она понравится.
В неведомых далях космоса есть планета, называемая Рандеву.
Немного найдется планет, что так же радуют взор человеческий. Утомленные корабли, прощаясь с космическим одиночеством, выплывают навстречу желтой звезде, сияющей на фоне огромных холодных созвездий. Корабли совсем близко, и уже видна планета, сапфировый щит с облачной каймой, с узорами дождя, ветра и горных туманов. Корабли огибают планету, лавируют меж лунами, выходя на орбиты, и недалек тот миг, когда на планету опустится с небес сначала одна, за ней — множество шлюпок.
А потом планета ненадолго оживет благодаря шуму и движению человеческой жизни.
Она похожа на Землю, Землю тех далеких эпох, когда ледники еще не двинулись на юг. Точно так же простираются вдаль до самого горизонта широкие зеленые равнины. Вдалеке виднеется полоска гор, в другую сторону — полоска моря. И огромное небо, вздымающееся над миром невообразимой синевой.
Но все кругом иное. Тут растет лес — но не сосновый, не дубовый, не ясеневые рощи и не пальмовые заросли, не баобабы и не секвойи — тут растут чужие деревья, и чужой ветер по-чужому шуршит в листве. Плоды этих деревьев сладкие и душистые, но с незнакомым привкусом. Здесь летают странные птицы, и у лесных зверей шесть ног, а шкура отливает зеленью. А когда темнеет, в небе зажигаются незнакомые созвездия и восходят четыре луны.
Нет, это не Земля. И понимание этого — как жажда, оно съедает тебя изнутри и заставляет двигаться дальше.
Впрочем, ты никогда и не видел Землю, а эта жажда давно уже стала частью тебя, настолько неотделимой, что ты не найдешь себе дома и здесь. Ведь ты — номад.
И только ты знаешь, как найти эту тихую планету. Для всех остальных Рандеву все еще лежит за границами изведанного.
На шлюпке уже никого не осталось. Экипаж веселой толпой ушел в долину[1] ставить лагерь, встречаться с остальными экипажами, веселиться, задираться, обсуждать серьезные дела. Когда Странник Йоахим Генри вошел в шлюз, его шаги эхом отдавались в опустевших металлических стенах. Шлюпка стояла рядом со своими собратьями с других кораблей в самом конце долины Номадов, сорокаметровая стальная колонна, подчеркнуто функциональная и аскетичная. Километрах в двух от шлюпок, как грибы, выросли палатки временного лагеря. В другое время Йоахим ушел бы туда вместе с экипажем отдыхать и веселиться. Но он был капитан, и его ждал Совет Капитанов. Это собрание не стоит пропускать, подумал он. Слишком важную новость он должен сообщить.
Капитан вошел в гравитационный лифт, шагнул в верхний луч[2], и поплыл на верхнюю палубу кубрика, где находилась его каюта. Прошел в угол каюты, отпер сундук. Надо бы побриться, подумал Йоахим и быстро натер щеки депилятором[3].
Обычно он не обращал внимания на регалии. Как все номады, капитан носил любую одежду, какая ему нравилась, а то мог отправиться в путь и нагишом. При спуске на поверхность планеты ему не требовалось носить форму, но сегодня парадная форма все-таки полагалась.
— Жить не можем без церемоний, — проворчал он, покосившись на отражение в зеркале.
Из зеркала на него смотрел коренастый мужчина среднего роста, смуглый, седеющий, с раскосыми серыми глазами, а в уголках глаз — морщинки. Лицо грубое и обветренное, прорезанное глубокими складками, но еще не старое. Капитану было шестьдесят пять, почти средний возраст, но в нем все еще чувствовалась жизненная сила.
