— Во имя космоса, встретимся… — начал он торжественно.
Йоахим не стал прислушиваться к церемонным формулам.
— Все корабли, кроме пяти, присутствуют или учтены, — завершил Торкильд, — и я объявляю наш Совет открытым, чтобы определить нашу политику, обсудить новые факты и приготовить наши предложения к голосованию. Есть ли у вас дела, требующие совета?
Дел, конечно, хватало, важных, не очень, но ни одного безотлагательного. «Цыган» просил признать за ним территорию в пятьдесят световых лет вокруг Тоссы — теперь другие корабли номадов не смогут ни торговать, ни строить, ни вообще действовать в этом районе без разрешения владельца. Просьба была подкреплена тем, что «Цыган» выполнил львиную долю изыскательских работ в этом районе. После небольшого обсуждения это было разрешено. «Искатель приключений» сообщил, что шан Барджаз-Кауи, что на Давениго, еще известной, как Этталума IV, обложил торговцев новым налогом. На планете, о которой уже знала Служба Координации, номады не могут свергнуть шана силой, однако существует возможность отстранить его от власти мирным путем и возвести на престол более сговорчивого принца. Есть ли среди кораблей заинтересованные? Да, «Бедуин» может заинтересоваться этим делом. Детали капитаны обсудят позднее.
У «Непоседы» были более серьезные неприятности с корди. Похоже, корабль торговал оружием с расой, еще не готовой к таким технологиям, и Служба Координации пронюхала об этом. Какое-то время всем номадам придется быть внимательнее.
«Легконогий» отправлялся к Спике за солярианскими товарами и хотел знать, не войдет ли кто-нибудь с ним в долю. Товары, доставляемые прямиком оттуда, дорого стоили.
Совет шел своим чередом — предложения, обсуждения, споры, доклады и наконец окончательные решения. Йоахим зевнул, поскреб подбородок… Подошла и его очередь, и он поднял вверх палец.
— Капитан Странник Йоахим, — кивнул ему Торкильд. — Вы будете говорить от имени своего корабля?
— От своего, — ответил Йоахим, — но мой корабль поддержит меня в этом. Я хочу сделать сообщение.
— Мы слушаем.
Все, сидевшие за длинным столом Совета, посмотрели на Йоахима. Йоахим снова начал набивать трубку.
— Несколько лет назад я заинтересовался одним странным предметом. Я думал, собирал информацию, держал ушки на макушке… Можно даже сказать, что я действовал, как корди, расследующий преступление. Да, совершено преступление, или идет война. Тихая, но продуманная война.
Он сделал рассчитанную паузу, раскуривая трубку.
— За последние десять лет мы потеряли пять кораблей. Ни один из них так и не успел сообщить, что случилось. Что это может означать? Один или два раза это могла быть чистая случайность, но все вы знаете, как осторожно мы движемся в неисследованных районах. Потерять пять кораблей — это слишком. Особенно когда все они пропали в одном и том же районе.
— Подождите-ка, капитан Странник, — перебил Торкильд. — Это не совсем так. Корабли пропадали в направлении Стрельца, а это огромное пространство. Их курсы находились во многих парсеках друг от друга.
— Ну-у… Может быть, и так. Но территория, на которой пропали наши корабли, все же меньше, чем территория Союза.
— Не хотите ли вы сказать… Нет, это смешно. Множество кораблей пересекало этот район без всякого вреда, и судя по их сообщениям, этот район совершенно нецивилизован. Те несколько планет, которые исследовали мы, оказались очень отсталыми. Ни на одной из них не было даже примитивной механической культуры.
— Да-да, — Йоахим кивнул. — Разве это не странно? В таком большом куске пространства должна быть как минимум одна раса, которая в своем развитии дошла хотя бы до паровых машин.
— Что ж, мы исследовали… эээ… — Торкильд задумчиво погладил бороду.
Вместо него заговорил Цыган Ортега Педро, отличавшийся фотографической памятью.
— Эти корабли исчезли в пространстве объемом… скажем, от двадцати до тридцати миллионов кубических световых лет. В этом объеме находится около четырех миллионов звезд, и практически каждая из них должна обладать планетами. Именно потому, что этот район отсталый, он считается таким малообещающим, и туда отправляется очень немного кораблей. Насколько я знаю, в этом районе номады останавливались менее, чем у тысячи звезд. Вы в самом деле считаете это достаточной выборкой, Йоахим?
— Нет, я просто считаю это небольшим… знаком, если так можно сказать. Еще раз повторяю, я отказываюсь верить, что пять кораблей за десять лет могут пропасть из-за неизвестных болезней, нападения аборигенов, вихревых возмущений и тому подобного. Капитаны этих кораблей были не настолько глупы. Я говорил с номадами, которые побывали там, я говорил с другими — с изыскателями, с торговцами, с разведчиками, ищущими подходящие для колонизации планеты, с кем угодно. Или с чем угодно, потому что я связывался и с Другими, — он имел в виду космонавтов-негуманоидов, — которые пролетали через этот район или останавливались там. — Я даже уговорил отдел корди на Нертусе, и они позволили мне заглянуть в архивы Галактической Службы Изысканий. Космос слишком велик для нас. Даже тот маленький кусочек, который освоили люди, больше, чем можно себе представить — а ведь мы проводим в пространстве всю жизнь. Мы в тридцати тысячах световых лет от центра Галактики. А во всей Галактике несколько сот миллиардов звезд! Люди никогда не смогут конкретно мыслить в таких масштабах. Это просто невозможно. Вот почему множество информации разбросано кругом в виде изолированных фактов, и никто не связывает их между собой, и никто не видит, что они означают. Даже Служба Координации не делает этого — у них хватает забот с Союзом и без пограничных и неисследованных районов. Когда я начал свое расследование, то оказалось, что я первый, кто задумался над этими фактами.
