Странная цивилизация - [4]

Шрифт
Интервал

ко всем этим явлениям. Отношение, в свою очередь, может зависеть от темперамента, быть иррациональным или покоиться на общей образованности, традициях и обычаях, быть примитивным или революционным, подсознательным или осознанным, местным или глобальным, научным или лженаучным… Не стоит забывать также об интенсивности и разной приоритетности этих характеристик, которые также чрезвычайно многообразны. Если умножить численность человечества, которое уже достигло шести с половиной миллиардов, на число индивидуальных мотивов поведения, то количество сочетаний будет выражаться невообразимо большой величиной, на многие десятки порядков превышающей численность человечества. Причем это число продолжает расти с увеличением объема знаний, усложнением технологии и отношений между людьми и сообществами.

Становится очевидным, что совмещение социального образа жизни и желания стабильности при реализация хотя бы части этих мотивов, требует каких-то форм организации, что приводило и приводит к многообразию правил взаимоотношений и общественно-экономических формаций. Крайними проявлениями этих формаций являются либо диктатура с ее произволом, многочисленными ограничениями и трагическими злоупотреблениями, либо демократия, которая вроде бы декларирует свободу личности.

Диктатура способна сообщить обществу некоторую упорядоченность и стабильность, силой подавляя стремления людей. «Упорядоченность» сопровождается сознательным оскоплением массового мышления, манипуляций сознанием, царствует произвол диктатора и поэтому, кроме стагнации и массовых жертв, диктатура ни к чему хорошему не приводит. Демократия также стабилизирует общество, провозглашая свободу многих человеческих проявлений, но, в условиях реального человечества вынуждена вводить бесконечное число законов, правил поведения и запретов. Довольно скоро число правил и запретов становится сравнимым с почти бесконечным многообразием человеческих проявлений, а в пределе даже превышает их. Кроме того, требуется все большее количество контролирующих людей и инстанций, и растущее привлечение силы, чтобы заставить следовать правилам и запретам. Одним из идеалов становится безусловное послушание, но оно, став доминирующим условием стабильности, также оскопляет разум, приводит к интеллектуальной деградации и тем самым также заводит общество в тупик. Демократия уподобляется диктатуре, что дало повод С. Лему написать: В тоталитарном государстве, где все человеческие дела стали государственным делом, только верховная власть имела право выбора жертвы. В государстве огромных личных свобод самозваные ликвидаторы зла свободны в его распознании и преследовании. …И тотальное подчинение авторитетам, и тотальное отрицание всякого подчинения сбрасывают со счетов совесть, по-разному приводя все к той же кровавой развязке[3]. Демократия становится в общий ряд случайных и временных общественно-экономических формаций и ее абсолютность является одним из мифов современной цивилизации.

Очевидно, что никакие технические изобретения и естественнонаучные открытия, никакое увеличение технологической мощи, возможностей по производству товаров и одновременное «латание социальных дыр», не изменит эту ситуацию и не остановит скатывание человечества к катастрофе всеобщего столкновения или стагнации. Противоречия и диспропорции могут только усилиться, угрожая и так шаткой стабильности общества.

Поэтому действительная гармония жизни в обществе, при существующем многообразии мотивов поведения и стимулов развития, может быть достигнута только при осознании этих мотивов и стимулов каждым человеком, что требует неординарного развития массового мышления. Развитое мышление позволит исключить заведомо мифические и иррациональные представления, критически отнестись к стереотипным представлениям и ограничит проявление эгоистически-животных инстинктов, утвердив целесообразность нравственного и альтруистического поведения, исключив из него весь мистический подтекст! Ведь именно бессмысленное следование стереотипам, неспособность проанализировать мотивы собственного поведения, делает поступки людей настолько нелепыми, нелогичными, эгоистичными и тупиковыми, что надеяться на возможность прогрессивного развития такого общества – наивно.

Люди постоянно борятся за промежуточные цели и когда их, в конце концов, добиваются, то никак не могут понять, почему общая ситуация не меняется в лучшую сторону? Ведь боролись и даже победили! Борятся за свободу, демократию, независимость, национальное самоопределение и прочую «времянку и промежуточность», превращая их в самоцель и не понимая этого. Не понимая, что как только появляется намек на их превращение в самоцель, они становятся мифом. Этими мифами и занимаются всякие вожди, политтехнологи, политики, политические аналитики, геополитики, экономисты, социологи и т.д., вместо того, чтобы добиваться именно конечной цели, решив для себя СНАЧАЛА, стоит ли это делать за счет других людей или безопаснее и дальновиднее поискать другие пути.

Пока первых, т.е. борящихся за промежуточные цели, да еще за счет соседей - явное большинство, но есть и другие. Вот и целесообразнее сделать так, чтобы большинство было представлено «другими». А все эти «вожди» и «политтехнологи» априорно исходят из того, что первых как было большинство, так всегда и БУДЕТ, но, тем не менее, «анализируют и оценивают» ситуацию, …ничего не меняя по-существу. И не могут понять, что для действительных изменений бесплодно обсуждать и менять только частности или размышлять с какой стороны начать «есть соседа», чтобы причинить ему и себе минимум беспокойства.


Рекомендуем почитать
Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.


Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.