Страна поднимается - [52]

— Издревле и доныне господин небо не учинял такой жары…

Нуп обратился к Тхе. Но и Тхе не знал, что делать. Оставалось одно — следовать примеру людей из племени кинь: они всегда черпают воду и орошают рис, кукурузу. Но бана, с дедовских еще времен, никогда не поливали рис на полях. Пойдет ли орошение на пользу земле, проглотит ли она ручьевую воду? Старики опасались: дозволит ли небо такое? Нуп сперва попробовал, полил одно поле, видит — дело пошло на лад. Теперь по ночам, от заката и до рассвета, вся деревня таскала воду на поля. Каждый зальет водой из ручья Тхиом по два длинных долбленых бамбука и несет их на поле, а оно, почитай, сто саженей в длину и в ширину. Ах, как земля жаждет влаги, а много ль ее в одном-то бамбуковом стволе! Опорожнишь его, глядь — а поле выпило всю без остатка. Носишь и носишь воду ночами, глаза от бессонницы побелеют. Днем люди поливать не решаются: больно уж земля раскалена, как бы не погубить рис и кукурузу. Нуп говорил землякам: поливать поля надо так же, как мы расчищаем и выжигаем их — сообща, артелями. «Засуху, — объяснял он, — как и француза, без сплоченности не одолеть». Он побывал в Баланге, в Дета, Талунге и Конгма и убедил тамошний люд взяться за орошение полей, спасти рис…

Опорожнив оба бамбука, Нуп — он смертельно устал — усаживается под деревом. Голова идет кругом, перед главами скачут зеленые, красные пятна, потом все заволакивает непроницаемая чернота. Нуп понимает: посиди он еще немного, сразу уснет. Пытается встать, но ноги его не слушаются; тогда, опершись на руки, вскакивает рывком. Пот заливает лоб, виски. Он берет каждой рукой по бамбуку, распрямляется через силу и вдруг вспоминает утренний свой разговор с Тхе.

— Скоро придут солдаты дядюшки Хо, — сказал Тхе.

Нуп больше ничего и не слышал. О небо, он ждал этого целых четыре года! Наконец-то солдаты снова поднимутся сюда. Бойцы из отряда Зунга, ходившие на француза, что сидел в крепостях Дакпо, Мангзианг, Полебонг… Когда же они объявятся? Завтра? В ближайшие дни? Сколько их? Много? Хорошо бы побольше.

— Нет, — отвечал Тхе, — это не отряд Зунга, который был здесь в сорок седьмом и сорок восьмом году. К нам придет подразделение из местных территориальных войск. Числом оно будет поменьше, и вооружение полегче. Да и задача у них другая. Они должны передавать военный опыт партизанам, и с французами драться тоже вместе с отрядами партизан… Но поднимутся они сюда еще не скоро. Нам надо как следует все подготовить, а работников у нас маловато. И охвачено-то всего-навсего пять деревень, в остальных мы еще сами не были, не говорили с народом. Общинному комитету[25] нужен работник из бана…

Тхе замолчал, подумал немного, взглянул Нупу прямо в глаза и продолжал:

— В уезде решили направить тебя, поработаешь в общинном комитете. Ты как, согласен?

Сам Тхе прекрасно знал, что заботит сейчас Нупа: в Конгхоа, Баланге, Талунге, Дета и Конгма вот-вот начнется голод. Если он уйдет, кто его заменит? Но и в общине позарез нужен человек. Кто подготовит все к приходу солдат?..

Тхе положил руку на колено Нупу и улыбнулся:

— Ты пойми, Нуп, уезду отлично известно о положении в наших пяти деревнях. Но там считают, сейчас можно тебя отпустить. В каждой деревне выросли хорошие работники, они тебя заменят.

Нуп сразу ему отвечать не стал. На душе у него было по-прежнему неспокойно. Лишь к утру кончили поливать поля, и они с Тхе уселись под деревом. Нуп все обдумал.

— Если уездный комитет, — сказал оп, — поручает мне работать в общине, мой долг — согласиться. Скажи, когда мне идти туда?

— Это уж дело твое. Можно завтра, послезавтра…

Нуп посидел молча, потом обернулся к Тхе:

— Но я… Есть одно дело, я хотел сказать тебе, а ты, когда будешь в уезде, спросишь: как, выполнимо ли? Я давно хотел поговорить с тобой, но только сейчас все до конца обдумал. Передай от меня в уезд: хорошо бы четырех человек из Копгхоа — дядюшку Па, Тупа, Гипа и Сипа — принять в Партию. Если в Конгхоа будут люди Партии, я спокойно уйду на новое место. А уж они смогут взять на себя деревни вокруг горы Тьылэй — сходить ли куда, поговорить ли с народом…

Оп встал, помедлил немного и продолжал:

— Слушай, Тхе, я предлагаю принять их в Партию вот почему: они и в поле здорово работают, и с французом бьются здорово. Они всегда вместе с народом…

Назавтра Тхе ушел в уезд. Вернулся он через педелю с таким ответом: уездный комитет согласен принять в Партию четырех человек из Конгхоа и назначает Нупа главой партячейки.

…И вот через десять дней Нуп отправился на новую свою работу в общинный комитет. Теперь он ходит по делам куда дальше прежнего — и в Демо, и в Нгазио. Но каждое полнолуние проводит он собрание первой в общине партячейки. Приходит на собрание вся деревня, люди говорят в открытую: что «товарищи» делают правильно и в чем ошиблись, — чтобы впредь все шло как надо.

Впрочем, большей частью работа у четырех «товарищей» спорится. Туп командует партизанами, Гип — его помощник, дядюшка Па руководит полевыми работами, а Сип отвечает за дома-тайники да за то, чтобы старики и женщины с малыми детьми успевали укрыться от француза…