Страна Муравия - [28]

Не с котомкой по шпалам

В отчий край мы спешим

Издалека.

А все же —

Вдруг меняется речь,

Голос твой, и не можешь

Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну,

Где-то дверь отперлась.

Ребятишки машину

Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой

Гомон пчел и шмелей,

Что ж, присядем, ребята,

Говорите, кто чей?..

Не имел на заметке

И не брал я в расчет,

Что мои однолетки

Нынче взрослый народ.

И едва ль не впервые

Ощутил я в душе,

Что не мы молодые,

А другие уже.

Сколько белого цвета

С липы смыло дождем.

Лето, полное лето,

Не весна под окном.

Тень от хаты косая

Отмечает полдня.

Слышу, крикнули:

— Саня!

Вздрогнул, нет — не меня.

И друзей моих дети

Вряд ли знают о том,

Что под именем этим

Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето,

Но все кажется мне,

Что Загорье не это,

А в другой стороне...

Я окликнул не сразу

Старика одного.

Вижу, будто бы Лазарь.

— Лазарь!

— Я за него...

Присмотрелся — и верно:

Сед, посыпан золой

Лазарь, песенник первый,

Шут и бабник былой.

Грустен.

— Что ж, мое дело,

Годы гнут, как медведь.

Стар. А сколько успело

Стариков помереть...

Но подходят, встречают

На подворье меня,

Окружают сельчане,

Земляки и родня.

И знакомые лица,

И забытые тут.

 — Ну-ка, что там в столице?

Как там наши живут?

Ни большого смущенья,

Ни пустой суеты,

Только вздох в заключенье:

— Вот приехал и ты...

Знают: пусть и покинул

Не на шутку ты нас,

А в родную краину,

Врешь, заедешь хоть раз...

Все Загорье готово

Час и два простоять,

Что ни речь, что ни слово

То про наших опять.

За недолгие сроки

Здесь прошли-пролегли

Все большие дороги,

Что лежали вдали.

И велик, да не страшен

Белый свет никому.

Всюду наши да наши,

Как в родимом дому.

Наши вверх по науке,

Наши в дело идут.

Наших жителей внуки

Только где не растут!

Подрастут ребятишки,

Срок пришел — разбрелись.

Будут знать понаслышке,

Где отцы родились.

И как возраст настанет

Вот такой же, как мой,

Их, наверно, потянет

Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете

От крыльца до Москвы.

Время, время, как ветер,

Шапку рвет с головы...

— Что ж, мы, добрые люди,

Ахнул Лазарь в конце,

Что ж, мы так-таки будем

И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке,

В хату просит народ.

И уже на загнетке[21]

Сковородка поет.

Чайник звякает крышкой,

Настежь хата сама.

Две литровки под мышкой

Молча вносит Кузьма.

Наш Кузьма неприметный,

Тот, что из году в год,

Хлебороб многодетный,

Здесь на месте живет.

Вот он чашки расставил,

Налил прежде в одну,

Чуть подумал, добавил,

Поднял первую: — Ну!

Пить — так пить без остатку,

Раз приходится пить...

И пошло по порядку,

Как должно оно быть.

Все тут присказки были

За столом хороши.

И за наших мы пили

Земляков от души.

За народ, за погоду,

За уборку хлебов,

И, как в старые годы,

Лазарь пел про любовь.

Пели женщины вместе,

И Петровна — одна.

И была ее песня

Старина-старина.

И она ее пела,

Край платка теребя,

Словно чье-то хотела

Горе взять на себя.

Так вот было примерно.

И покинул я стол

С легкой грустью, что первый

Праздник встречи прошел;

Что, пожив у соседей,

Встретив старых друзей,

Я отсюда уеду

Через несколько дней.

На прощанье помашут

Кто платком, кто рукой.

И поклоны всем нашим

Увезу я с собой.

Скоро ль, нет ли, не знаю,

Вновь увижу свой край.

Здравствуй, здравствуй, родная

Сторона. И — прощай!..

1939

* * *

Рожь, рожь... Дорога полевая

Ведет неведомо куда.

Над полем низко провисая,

Лениво стонут провода.

Рожь, рожь — до свода голубого,

Чуть видишь где-нибудь вдали,

Ныряет шапка верхового,

Грузовичок плывет в пыли.

Рожь уродилась. Близки сроки,

Отяжелела и на край

Всем полем подалась к дороге,

Нависнула — хоть подпирай.

Знать, колос, туго начиненный,

Четырехгранный, золотой,

Устал держать пуды, вагоны,

Составы хлеба над землей.

1939

Женитьба шофера

Все ровесники-ребята,

Все товарищи женаты,

Все женаты, а шофер

Одинокий до сих пор.

И всему тому причина

За рулем шофер чуть свет.

Не стоит ни дня машина,

Рад жениться — часу нет.

Дни и месяцы минуют,

А шоферу жизнь — не жизнь. —

Вот закончим посевную

Мойся в бане и женись!

За дорогою дорога,

Перевозки день за днем.

— Потерпи еще немного,

Только сено уберем.

От поры к поре горячей.

Скошен луг — поспела рожь.

— Погоди, брат, а иначе

Всю кампанию сорвешь.

Ждет да терпит малый честный:

Отказаться как же вдруг?

Третью за лето невесту

Упустил уже из рук.

Видит сам: дела ни к черту,

Нет кампаниям конца.

Подкатил к своей четвертой,

Развернулся у крыльца.

Надавил рожок сигнальный...

Да — так да, а нет — так нет.

Заявил официально:

Точка. Едем в сельсовет.

Все ровесники-ребята,

Все товарищи женаты.

Все женаты, и шофер,

Говорят, женат с тех пор.

1939

Дед данила в лес идет

Неизменная примета,

Что самой зиме черед,

В шубу, в валенки одетый,

Дед Данила в лес идет.

Ходит по лесу тропою,

Ищет понизу на глаз:

Что ни самое кривое,

То ему и в самый раз.

Подыскать дубок с коленцем,

Почуднее что-нибудь,

Ловко вырубить поленце,

Прихватить — и дальше в путь.

Дело будто бы простое,

Но недаром говорят:

Как пойдешь искать прямое

То кривое все подряд,

А пойдешь искать кривое

Все прямое аккурат.

Нарубил дубья Данила — 

Добрый на зиму запас,

Чтобы чем заняться было