Стоим на страже - [99]
Когда Виктор проснулся, на часах было около трех. Дизель гудел чуть слышно, а уютное покачивание сменилось резким, неровным и бестолковым бросанием.
— Дрейфуем, — с хрустом потянулся Семен Лебедев, второй рулевой-сигнальщик, которого снова сменил на вахте боцман Литвинов. — Всегда так. Кто-нибудь да опоздает на полигон. Либо лодка, либо цель. Да еще в кошки-мышки поиграют. Цель будет увертываться, лодка — ловить. Куда ты? Сиди. Что тебе, — в тепле надоело? Еще напляшешься на ветерке. Понадобишься, — позовут. Мичман целеуказание получит, и пойдем работать…
Примерно через час послышалась команда:
— По местам!
Виктор натянул куртку-штормовку, спасательный жилет. Так положено делать всем работающим на верхней палубе.
Море и небо после светлого уюта кубрика показались не просто темными, а чернильно-черными. Дизель мощно гудел. Зарываясь форштевнем в волны, катер полным ходом шел к каким-то далеким огонькам.
— Вот сейчас и будем работать, — Литвинов нацепил петлю троса на «рога», слегка тряхнул, примерился.
Огоньки быстро приближались. Смутно вырисовывался силуэт большого противолодочного корабля — БПК. По нему и стреляла лодка. Когда БПК остался сначала на траверзе правого борта, а потом и позади, торпедолов пошел крупными зигзагами.
— Вон она, родимая! — показал Литвинов на пляшущий на воде огонек. — Везет нам с тобой.
Практическая торпеда снабжается фонариком. Иногда и радиопередатчиком. Для быстрейшего отыскания. Иначе разыщи ее в море! Да еще и ночью. Сейчас фонарик сигналил, — «тут я».
Хотя мичман усердно подсвечивал прожектором, накинуть петлю на торпеду оказалось совсем непростым делом. То торпеда нырнет в волну, то борт катера подкинет волной. А когда на какую-то долю секунды и борт и «голова» стальной сигары оказывались на одном уровне, «рогач» не доставал. Ловля торпед, теоретически представлявшаяся Виктору простым до примитивизма делом, на поверку оказалась настоящим искусством, требующим ловкости, сноровки и мгновенной реакции. Всякий раз, когда Литвинов промахивался, он не очень сердито чертыхался. И было в этом чертыхании что-то привычное. Нечто вроде ритуала.
С подхода, примерно, пятнадцатого Литвинов накинул стальной аркан. Но это было только половиной дела. Загнать норовистое тяжеленное веретено в полупортик оказалось заботой похитрее, нежели взнуздать его. Примерно как верхом на необъезженном коне вдевать нитку в игольное ушко. Каким-то чудом боцман ухитрился выполнить этот цирковой трюк. Ухватил-таки момент. Рокотнула лебедка, и торпеда рыбкой скользнула. Сначала в полупортик, затем на приготовленную тележку.
— Одна есть, — засмеялся боцман. — Вторую выловишь ты. Понимаешь, противолодочник тоже не бездельничал. Наверное, ответил контратакой. Если я в этом деле что-то понимаю.
Старшина 1-й статьи Литвинов понимал правильно. Противолодочник действительно успел контратаковать лодку. О том, что нужно искать и его торпеду, БПК просигналил прожектором.
— Ну что ж, — благодушно согласился Литвинов. — Если повезет, утречком будем дома.
Но им не повезло. И сам противолодочный корабль, и торпедолов безрезультатно утюжили полигон. И время от времени перемигивались прожекторами. Мол, как там у вас? Ответ неизменно следовал такого содержания — у нас то же, что и у вас.
Всех свободных выставил мичман на палубу. Вдруг кто и сумеет увидеть. И матросы старательно вглядывались в катящиеся волны, по которым прыгал прожекторный луч. Однако все было напрасным. Вторая торпеда словно сгинула.
— Весело, — зло сплюнул Литвинов. — Либо пузыри пустила, либо с подсветкой какая ерундовина. Теперь пороемся.
«Теперь пороемся» значило, что найти торпеду в ночном море, к тому же явно начинающем «чудить» (как в таких случаях говаривал мичман Строчков), посложнее, нежели решить пресловутую задачу с отысканием иголки в стогу сена. И чем дальше, тем труднее. Ветер, волны и течения вносят свои «поправки». Однако задачу на поиск никто не отменял.
Между тем волны все чаще и чаще перекатывались через палубу. У торпедолова борта низкие. То, что для большого противолодочного корабля просто свежая погода, для торпедолова уже небольшой шторм. Сейчас же уровень «просто свежей» остался далеко позади.
То утыкался в волну форштевень, то, наоборот, выкидывало корму, и тогда дизель, лишенный нагрузки на винт, выл на высокой ноте. Да, тот поход к маяку был простой увеселительной прогулкой. Любопытно. В кино шторм выглядит как-то занимательней.
Небо на востоке начало незаметно сереть. Ого, уже десятый час! Зимнее утро поздно начинается. Теперь, когда начало светать, стало видно, насколько за ночь выросли волны. Когда катерок оказывался в «лощине», между двух водяных холмов, — тоскливо подсасывало под ложечкой. Но сосредоточенные, спокойные лица товарищей подбадривали. Спокойствие — лучшее свидетельство, что все идет как надо и повода робеть нет. Вот, значит, где приобретал Гришуня свой характер! Но что интересно — морская болезнь, о которой Виктор столько читал и слышал, почему-то щадит его. Может, свежий воздух, которого на верхней палубе всегда в избытке, тому причиной? Или пустой желудок? Или маломощный шторм? Все может быть.
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга — о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой — ветеран войны Николай Градов — человек сложной, нелегкой судьбы, кристально честный коммунист, принципиальный, требовательный не только к себе и к своим поступкам, но и к окружающим его людям. От его имени идет повествование о побратимах-фронтовиках, об их делах, порой незаметных, но воистину героических.
Зима. Степь. Далеко от города, в снегах, затерялось местечко Соленая Балка. В степи возвышается буровая вышка нефтеразведчиков, барак, в котором они живут. Бригадой буровиков руководит молодой мастер Алексей Кедрин — человек творческой «закваски», смело идущий по неизведанным путям нового, всегда сопряженного с риском. Трудное и сложное задание получили буровики, но ничего не останавливает их: ни удаленность от родного дома, ни трескучие морозы, ни многодневные метели. Они добиваются своего — весной из скважины, пробуренной ими, ударит фонтан «черного золота»… Под стать Алексею Кедрину — Галина, жена главного инженера конторы бурения Никиты Гурьева.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!