Стоим на страже - [106]
На встречу с юным польским другом Александр, конечно, уже не надеялся. Оставалось только верить случаю. Кто же мог знать, что этот случай представится гораздо раньше, чем можно было загадывать. Осенью часть, в которой проходил стажировку Александр, направлялась на военные учения. И в ту минуту, когда это стало известно, вопрос, заданный курсантом Тулиным командиру, прозвучал довольно неожиданно:
— А поляки будут участвовать?
— Все будут, — уклончиво ответил удивленный командир. — Вам-то что до поляков?
Александр просиял. Конечно, радоваться рано, но чем черт не шутит? Вот уж удивил, наверное, Александр мать, когда попросил срочно прислать пионерский галстук Ежи!
А рассуждал Александр вполне логично. С Ежи они одногодки. Значит, по всем статьям парень тоже должен служить в армии. И хоть один шанс из ста на встречу все же был. Да какой там один — все девяносто девять шансов оказались на стороне курсанта Тулина, когда, прибыв на место учений, он узнал, что всего в километре от их мотострелкового подразделения расположилась танковая часть Войска Польского.
В дни учений установилась добрая традиция — между «боями» солдаты братских армий выкраивали часок-другой, чтобы наведаться друг к другу в гости.
…К полякам Александр шел как на праздник. Что-то екнуло в груди, и тишина, окружавшая палаточный городок, зазвенела пионерским горном. Как огромные пионерские галстуки развевались на мачтах советский и польский флаги.
— Здравствуйте, милости просим! — на чистейшем русском сказал с улыбкой моложавый, но уже с проседью на висках польский офицер.
Оглядывая столпившихся вокруг польских танкистов, Сашка понял, что узнать Ежи — легкомысленное желание. Перед ним стояли статные плечистые солдаты — один к одному. И любой из них был похож на харцера Ежи не больше, чем высокая бронзовая сосна на вихорчатый зеленоиглый саженец.
Офицер подвел советских солдат к стенду и начал рассказывать о боевом пути Войска Польского.
Что-то давно позабытое, но родное и близкое увидел Александр на стенде. Вот он, польский жолнеж, в обнимку с русским солдатом, почти как на отцовской фронтовой фотографии. Подбоченился по-молодецки, смеется. А час назад пригибался под пулями. А через час, может, чуть-чуть опоздает пригнуться…
Спросить про Ежи или подождать?
Александр смотрел то на стенд, то на солдат и все время вертел головой.
Офицер придвинулся к стенду, что-то отыскивая.
— Вот! — сказал он с гордостью, словно показал нечто уникальное. — Символическая фотография. По Шарлоттенштрассе на броне советских танков въезжают в Берлин польские жолнежи!
До чего же вот тот без каски похож на друга отца!
И тут Александр почувствовал, как спадает с него скованность, которая мешала, пока ходили по городку, по комнате боевой славы. Кругом свои, а он… Увидел офицера с аксельбантами и оробел. А почему бы сразу не спросить, служит, мол, у вас Ежи. Тот, который Дащик.
— Скажите, товарищ, — решился наконец Александр. И тут же прикусил язык: он же не знает польских воинских званий!
— Скажите, пожалуйста, товарищ, — Александр сделал паузу, ведь «товарищ», можно считать, звание пролетарское, международное. — Не служит ли у вас Ежи? Из Варшавы он…
— Ежи из Варшавы есть? — спросил офицер.
Поднялось пять рук.
— Пожалуйста, — засмеялся офицер, — можем даже парад устроить. Парад Ежи из Варшавы.
— Дащик его фамилия! — спохватился Александр.
И солдат по фамилии Дащик оказалось трое. Но совсем не тех Дащиков. Не было среди них харцера — друга детства. Солдаты смотрели на Александра с недоумением, выжидательно. Отступать было поздно. Тулин расстегнул кармашек гимнастерки и достал галстук.
— Галстук харцеров? — изумился офицер.
Солдаты оживились, обступая Александра.
— Да, галстук ваших пионеров, — смущенно сказал Александр. — Договорились с Ежи, Дащиком. А у него мой галстук. Понимаете? Пароль…
Офицер переводил, и польские солдаты после каждой его фразы понимающе кивали и с такой нежностью смотрели на галстук, словно каждый узнавал в нем свой.
И вдруг один из солдат с щегольскими усиками шагнул к Александру, хлопнул его по плечу и с возгласом «Момент, момент!» кинулся в палатку.
Наверно, минуты не прошло, как, откинув полог, он вылетел из палатки.
— Проше, пана, — сказал он и развернул перед обомлевшим Александром красный пионерский галстук.
— Откуда? — спросил Александр, ничего не понимая.
Офицер перебросился с солдатами несколькими фразами и тут же перевел:
— У них в школе полкласса имеют советские пионерские галстуки. Тоже обменялись на память.
— Памят, памят! — закивал, сияя, польский солдат. И прижал галстук к груди.
— Вот вам и пароль… — улыбнулся польский офицер.
В сумеречной палатке от поднятых в руках алых галстуков стало светлее.
Александр Кирюхин
ТАМ, ЗА ПЕРЕВАЛОМ
Рассказ
К полудню танковая колонна достигла перевала. От перегретых двигателей шел пар, они гудели и, казалось, были готовы взорваться.
Лейтенант технической службы Николай Лаптев машинально глянул на часы, прикинул: марш длится уже несколько часов. Неплохо было бы передохнуть немного, да и машины поостынут.
Его мысли словно подслушало начальство. Вдруг что-то затрещало, зашумело, и прозвучал громкий голос комбата:
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.