Стихотворения. Поэмы - [37]

С болью, с тревогой за нынешним днем.

И обретать беспокойное счастье

Не во вчерашнем, а именно в нем…

Да! Но скажу я; без этой тропинки,

Где оставляю сегодняшний след,

И без росы на лесной паутинке —

Памяти нежной ребяческих лет,—

И без иной — хоть ничтожной — травинки

Жить мне и петь мне? Опять-таки — нет…

Не потому, что особой причуде

Дань отдаю в этом тихом краю.

Просто — мне дорого все, что и людям,

Все, что мне дорого, то и пою.

1959

«Некогда мне над собой измываться…»

Некогда мне над собой измываться,

Праздно терзаться и даром страдать.

Делом давай-ка с бедой управляться,

Ждут сиротливо перо и тетрадь.

Некогда. Времени нет для мороки,—

В самый обрез для работы оно.

Жесткие сроки — отличные сроки,

Если иных нам уже не дано.

1959

Дорога дорог

Дорога дорог меж двумя океанами,

С тайгой за окном иль равнинами голыми,

Как вехами, вся обозначена кранами —

Стальными советского века глаголями.

Возносят свое многотонное кружево

Они над землей — не вчера ли разбуженной,

Сибирью, по фронту всему атакуемой,

С ее Погорюй — Потоскуй — Покукуями.

Встают над тылами ее необжитыми,

Что вдруг обернулись «Магиитками» новыми,

Над стройками, в мире уже знаменитыми,

И теми, что даже не наименованы.

Краина, что многих держав поместительней,

Ты вся, осененная этими кранами,

Видна мне единой площадкой строительной,

Размеченной грубо карьерами рваными;

Вразброс котлованами и эстакадами,

Неполными новых проспектов порядками,

Посадками парков, причалами, складами,

Времянками-арками и танцплощадками.

В места, по прозванью, не столь отдаленные,

Хотя бы лежали за дальними далями,

И нынче еще не весьма утепленные

Своими таежными теплоцентралями,—

В места, что под завтрашний день застолбованы,

Вступает народ, богатырь небалованный.

Ему — что солдату на фронте — не в новости

Жары и морозы железной суровости,

Приварок, в поэмах и песнях прославленный,

И хлеб, тягачами на место доставленный.

Не стать привыкать — за привалами редкими —

Ему продвигаться путями неторными.

Он для семилетки взращен пятилетками

И целой эпохи походными нормами;

Годами труда, переменами столькими;

Краями, для дел богатырских привольными;

Своими большими и малыми стройками —

В прослойку с большими и малыми войнами.

Какие угрюмые горы с ущельями

В снегах прогревая бивачными дымами,

Прошел он навылет стволами-тоннелями,

Мостами сцепив берега нелюдимые!

В какие студеные дебри суровые

Врубаясь дорог протяженными клиньями,

Он ввез города на колесах готовые,

К столицам своим подключив их на линии!

Он знает про силу свою молодецкую,

Народ, под великий залог завербованный,

Все может! И даже родную советскую

Словцом помянуть, с топора окантованным.

Хозяин! А время крутое, рабочее —

Не время для слов умилительной кротости.

Вселенная — пусть она встала на очередь,

Забот на Земле остается до пропасти.

Простора довольно для нынешних подвигов.

Что в завтрашнем блеске со счету не сбросятся.

…А где мое слово, что было бы подлинным,

Тем самым, которое временем спросится?

Пускай оно будет не самое громкое,

Но только бы правдой бестрепетной емкое.

Пускай не из стали оно, не навечное,

Но только бы слово от сердца, сердечное.

Простое, земное — пускай не надзвездное,

Веселое к месту и к месту серьезное.

Но только бы даль в нем была богатырская,

Как русское это раздолье сибирское;

Как эта моя, осененная кранами,

Дорога дорог меж двумя океанами.

1959

Горные тропы

Горные тропы моложе

Ныне исчезнувших рек,

Чье отслужившее ложе

В дебрях обрел человек.

Но до него, следопыта,

Задолго — всякой тропой

Лапы зверей и копыта

След обозначили свой.

Правда, при первой разведке

Он для маршрутов своих

Разные сделал отметки —

Звери не ведали их.

Следом за ним поколенья

Долгим тянулись гуськом,

Чтобы с дороги каменья

Сдвинуть в сторонку рядком.

И, применяя расчеты,

Где подсказала нужда,

С толком спрямить повороты,

Что навихляла вода.

Тысячелетья успели

В эти улечься пласты,

Чтобы пробить здесь тоннели,

Вымахнуть резко мосты…

Так что — какой бы тропою

Ты по земле ни ступил,

Ведай, что перед тобою

Здесь уже кто-нибудь был.

Некие знаки оставил —

Память разведки своей.

Пусть он себя не прославил,

Сделал тебя он сильней.

Знай и в работе примерной:

Как бы ты ни был хорош,

Ты по дороге не первый

И не последний идешь.

1960

Космонавту

Когда аэродромы отступленья

Под Ельней, Вязьмой иль самой Москвой

Впервые новичкам из пополненья

Давали старт на вылет боевой,—

Прости меня, разведчик мирозданья,

Чьим подвигом в веках отмечен век,—

Там тоже, отправляясь на заданье,

В свой космос хлопцы делали разбег.

И пусть они взлетали не в ракете

И не сравнить с твоею высоту,

Но и в своем фанерном драндулете

За ту же вырывалися черту.

За ту черту земного притяженья,

Что ведает солдат перед броском,

За грань того особого мгновенья,

Что жизнь и смерть вмещает целиком.

И может быть, не меньшею отвагой

Бывали их сердца наделены,

Хоть ни оркестров, ни цветов, ни флагов

Не стоил подвиг в будний день войны.

Но не затем той памяти кровавой

Я нынче вновь разматываю нить,

Чтоб долею твоей всемирной славы

И тех героев как бы оделить.

Они горды, они своей причастны

Особой славе, принятой в бою,

И той одной, суровой и безгласной,

Не променяли б даже на твою.

Но кровь одна, и вы — родные братья,

И не в долгу у старших младший брат.