Стихотворения. Поэмы - [39]

И распорядок жизни деревенской,

Где дождь ли, ведро — не бери в расчет, —

Какою был он мукою-мученской,—

Кто любит землю, знает только тот…

Науку мы оспаривать не будем,

Науке всякой —

По заслугам честь,

Но пусть она

Почтенным сельским людям

Не указует,

С чем им кашу есть.

1965

«Посаженные дедом деревца…»

Посаженные дедом деревца,

Как сверстники твои, вступали в силу,

И пережили твоего отца,

И твоему еще предстанут сыну

Деревьями.

То в дымке снеговой,

То в пух весенний только что одеты,

То полной прошумят ему листвой,

Уже повеяв ранней грустью лета…

Ровесниками века становясь,

В любом от наших судеб отдаленье,

Они для нас ведут безмолвно связь

От одного к другому поколенью.

Им три-четыре наших жизни жить.

А там другие сменят их посадки.

И дальше связь пойдет в таком порядке.

Ты не в восторге?

Сроки наши кратки?

Ты что иное мог бы предложить?

1965

«Мне сладок был тот шум сонливый…»

Мне сладок был тот шум сонливый

И неусыпный полевой,

Когда в июне, до налива,

Смыкалась рожь над головой.

И трогал душу по-другому,—

Хоть с детства слух к нему привык,—

Невнятный говор или гомон

В вершинах сосен вековых.

Но эти памятные шумы —

Иной порой, в краю другом,—

Как будто отзвук давней думы,

Мне в шуме слышались морском.

Распознавалась та же мера

И тоны музыки земной…

Все это жизнь моя шумела,

Что вся была еще за мной.

И все, что мне тогда вещала,

Что обещала мне она,

Я слышать вновь готов сначала,

Как песню, даром что грустна.

1964

«Все сроки кратки в этом мире…»

Все сроки кратки в этом мире,

Все превращенья — на лету.

Сирень в году дня три-четыре,

От силы пять кипит в цвету.

Но побуревшее соцветье

Сменяя кистью семенной,

Она, сирень, еще весной —

Уже в своем дремотном лете.

И даже свежий блеск в росе

Листвы, еще не запыленной,

Сродни той мертвенной красе,

Что у листвы вечнозеленой.

Она в свою уходит тень.

И только, пета-перепета,

В иных стихах она все лето

Бушует будто бы, сирень.

1965

Памяти матери

«Прощаемся мы с матерями…»

Прощаемся мы с матерями

Задолго до крайнего срока —

Еще в нашей юности ранней,

Еще у родного порога,

Когда нам платочки, носочки

Уложат их добрые руки,

А мы, опасаясь отсрочки,

К назначенной рвемся разлуке.

Разлука еще безусловней

Для них наступает попозже,

Когда мы о воле сыновней

Спешим известить их по почте.

И, карточки им посылая

Каких-то девчонок безвестных,

От щедрой души позволяем

Заочно любить их невесток.

А там — за невестками — внуки…

И вдруг назовет телеграмма

Для самой последней разлуки

Ту старую бабушку мамой.

«В краю, куда их вывезли гуртом…»

В краю, куда их вывезли гуртом

Где ни села вблизи, не то что города,

На севере, тайгою запертом,

Всего там было — холода и голода.

Но непременно вспоминала мать,

Чуть речь зайдет про все про то, что минуло,

Как не хотелось там ей помирать,—

Уж очень было кладбище немилое.

Кругом леса без края и конца —

Что видит глаз, — глухие, нелюдимые.

А на погосте том — ни деревца,

Ни даже тебе прутика единого.

Так-сяк, не в ряд нарытая земля

Меж вековыми пнями да корягами,

И хоть бы где подальше от жилья,

А то — могилки сразу за бараками.

И ей, бывало, виделись во сне

Не столько дом и двор со всеми справами,

А взгорок тот в родимой стороне

С крестами под березами кудрявыми.

Такая то краса и благодать,

Вдали большак, дымит пыльца дорожная.

— Проснусь, проснусь, — рассказывала мать,—

А за стеною — кладбище таежное…

Теперь над ней березы, хоть не те,

Что снились за тайгою чужедальнею.

Досталось прописаться в тесноте

На вечную квартиру коммунальную.

И не в обиде. И не все ль равно.

Какою метой вечность сверху мечена.

А тех берез кудрявых — их давно

На свете нету. Сниться больше нечему.

«Как не спеша садовники орудуют…»

Как не спеша садовники орудуют

Над ямой, заготовленной для дерева:

На корни грунт не сваливают грудою,

По горсточке отмеривают.

Как будто птицам корм из рук,

Крошат его для яблони.

И обойдут приствольный круг

Вслед за лопатой граблями…

Но как могильщики — рывком —

Давай, давай без передышки,—

Едва свалился первый ком,

И вот уже не слышно крышки.

Они минутой дорожат,

У них иной, пожарный навык:

Как будто откопать спешат,

А не закапывают навек.

Спешат, — меж двух затяжек срок,—

Песок, гнилушки, битый камень

Кой-как содвинуть в бугорок,

Чтоб завалить его венками…

Но ту сноровку не порочь,—

Оправдан этот спех рабочий:

Ведь ты им сам готов помочь,

Чтоб только все — еще короче.

«— Ты откуда эту несню…»

Перевозчик-водогребщик,

Парень молодой,

Перевези меня на ту сторону,

Сторону — домой…

Из песни

— Ты откуда эту песню,

Мать, на старость запасла?

— Не откуда — все оттуда,

Где у матери росла.

Все из той своей родимой

Приднепровской стороны,

Из далекой-предалекой

Деревенской старины.

Там считалось, что прощалась

Навек с матерью родной,

Если замуж выходила

Девка на берег другой.

Перевозчик-водогребщик,

Парень молодой,

Перевези меня на ту сторону,

Сторону — домой…

Давней молодости слезы.

Не до тех девичьих слез,

Как иные перевозы

В жизни видеть привелось.

Как с земли родного края

Вдаль спровадила пора.

Там текла река другая —

Шире нашего Днепра.

В том краю леса темнее,

Зимы дольше и лютей,

Даж «снег визжал больнее

Под полозьями саней.

Но была, пускай не пета,

Песня в памяти жива.

Были эти на край света

Завезенные слова.

Перевозчик-водогребщик,

Парень молодой,