Стихотворения, поэма, очерки, 1927 - [5]

Моя знакомая —

        женщина как женщина,

оглохшая

    от примусов пыхтения

              и ухания,

баба советская,

      в загсе ве́нчанная,

самая передовая

        на общей кухне.

Хранит она

     в складах лучших дат

замужество

     с парнем среднего ростца;

еще не партиец,

         но уже кандидат,

самый красивый

        из местных письмоносцев.

Баба сердитая,

      видно сразу,

потому что сожитель ейный

огромный синяк

        в дополнение к глазу

приставил,

     придя из питейной.

И шипит она,

      выгнав мужа вон:

— Я

  ему

    покажу советский закон!

Вымою только

      последнюю из посуд —

и прямо в милицию,

         прямо в суд… —

Домыла.

   Перед взятием

            последнего рубежа

звонок

   по кухне

         рассыпался, дребезжа.

Открыла.

    Расцвели миллионы почек,

высохла

    по-весеннему

         слезная лужа…

— Его почерк!

письмо от мужа. —

Письмо раскаленное —

           не пишет,

               а пышет.

«Вы моя душка,

      и ангел

            вы.

Простите великодушно!

           Я буду тише

воды

  и ниже травы».

Рассиялся глаз,

      оплывший набок.

Слово ласковое —

        мастер

           дивных див.

И опять

    за примусами баба,

все поняв

     и все простив.

А уже

  циркуля письмоносца

за новой юбкой

         по улицам носятся;

раскручивая язык

        витиеватой лентой,

шепчет

   какой-то

        охаживаемой Вере:

— Я за положительность

           и против инцидентов,

которые

    вредят

      служебной карьере. —

Неделя покоя,

      но больше

           никак

не прожить

     без мата и синяка.

Неделя —

     и снова счастья нету,

задрались,

     едва в пивнушке по́были…

Вот оно —

     семейное

         «перпетуум

мобиле»^*.

И вновь

   разговоры,

        и суд, и «треть»^*

на много часов

      и недель,

и нет решимости

        пересмотреть

семейственную канитель.

Я

 напыщенным словам

           всегдашний враг,

и, не растекаясь одами

            к восьмому марта,

я хочу,

   чтоб кончилась

         такая помесь драк,

пьянства,

    лжи,

      романтики

           и мата.

  

[1927]

Вдохновенная речь про то, как деньги увеличить и уберечь >*

В нашем хозяйстве —

         дыра за дырой.

Трат масса,

     расходов рой.

Поэтому

    мы

у своей страны

      берем взаймы.

Конечно,

    дураков нету

даром

       отдавать

      свою монету.

Заем

  поэтому

      так пущен,

что всем доход —

        и берущим

            и дающим.

Ясно,

  как репа на блюде, —

доход обоюден.

Встань утром

      и, не смущаемый ленью,

беги

  к ближайшему

        банковскому отделению!

Не желая

    посторонним отвлекаться,

требуй сразу

      — подать облигаций!

Разумеется,

     требуй

        двадцатипятирублевые.

А нет четвертного —

         дело плевое!

Такие ж облигации,

        точка в точку,

за пять рублей,

      да и то в рассрочку!

Выпадет счастье —

участвуешь в выигрыше

           в пятой части.

А если

   не будешь молоть Емелю

и купишь

    не позднее чем к 1-му апрелю,

тогда —

   от восторга немеет стих —

рассрочка

    от четырех месяцев

            и до шести.

А также

   (случай единственный в мире!)

четвертные

     продаются

         по 24,

а пятерка —

     по 4 и 8 гривен.

Словом:

   доходов — ливень!

Этот заем

     такого рода,

что доступен

     для всего трудового народа.

Сидишь себе

     и не дуешь в ус.

На каждый рубль —

         гривенник плюс.

А повезет,

     и вместо денежного поста —

выигрываешь

      тысяч до полуста.

А тиражей —

      масса,

         надоедают аж:

в год до четырех.

        За тиражом тираж!

А в общем,

     сердце радостью облей, —

разыгрывается

      до семнадцати миллионов рублей.

На меня обижаются:

         — Что ты,

              в найме?

Только и пишешь,

        что о выигрышном займе! —

Речь моя

    кротка и тиха:

— На хорошую вещь —

           не жалко стиха. —

Грядущие годы

      покрыты тьмой.

Одно несомненно: на 27-й

(и то, что известно,

        про то и поём)

— выгоднейшая вещь

         10% заем!

  

[1927]

Лезьте в глаза, влетайте в уши слова вот этих лозунгов и частушек >*

Знай

  о счастии своем.

Не сиди, как лодырь.

Мчи

  купить себе

        заем

нынешнего года.

Пользу

   в нынешнем году

торопитесь взвесить.

Деньги

   вам

     процент дадут

ровно рубль

     на десять.

Зря копейку не пропей-ка.

— Что с ней делать? — спро́сите.

В облигации

     копейка

в непрерывном росте.

Про заем

    несется гул,

он-де

      к общей выгоде,

выиграв

    себе

      деньгу,

вы

 хозяйство двигаете.

Выше,

   звонче голос лей,

в небе

  надо

     высечь:

выигрыш

    от ста рублей

до

 полсотни тысяч.

Чуть наступят тиражи —

не волнуйся,

     не дрожи.

Говорил

   про наш тираж

с человеком

     сведущим:

ра́з не взял —

      не падай в раж,

выиграешь

     в следующем.

Тыщу выиграл

      и рад,

от восторга млею.

Ходят фининспектора,

обложить не смеют.

По заводам

     лети,

песенная строчка:

если

  купит коллектив,

то ему

   рассрочка.

Как рассрочили

         платеж

на четыре месяца —

по семье

   пошел галдеж:

все

  с восторга бесятся.

Шестьдесят копеек есть,

дальше

   дело знаемо:

в коллектив спешите внесть

в счет

      покупки займа.

Чтоб потом не плакать

            год,

не расстроить нервы вам,

покупайте

     с массой льгот

до

 апреля первого.

В одиночку

     и вдвоем

мчи

  сквозь грязь

         и лужицы.

Это —

   лучший заем

для советских служащих.

Пойте,

   в тыщу уст оря,

радостно и пылко,

что заем

    для кустаря —