Стихотворения - [160]
А. Д. Радловой>*
Беловой автограф, без загл., с датой: апрель 1921 — РГАЛИ. Беловой автограф, без загл., с посвящ.: «А. Д. Радловой» и с датой: 28 апреля 1921 — ИРЛИ, альбом А. Д. Радловой (указано А. Г. Тимофеевым). Черновой автограф без загл. — РТ-2. Радлова А. Д. - см. примеч. 445. «Вселенская весна» — загл. раздела в книге Радловой «Корабли» (Пг., 1920).
Поручение>*
В тексте П ст. 22: «Духовными словами питались», ст. 38 отсутствует, ст. 42: «Смотря на телесное, летучее солнце». Черновой автограф — РТ-2. Ходовецкий — см. примеч. 405. Белокурая Тамара — Т. М. Персиц (см. преамбулу к разделу «Стихи об Италии» в сборнике «Нездешние вечера»). Другая Тамара — Т. П. Карсавина (см. примеч. 410). См. в Дневнике 28 мая 1922 г.: «Читал стихи о Карсавиной. О. Н.<Арбенина> чуть не умерла от зависти и ревности. Утешилась тем, что и Тяпа <Т. М. Персиц> обижена мною, а Карсавина не послала мне посылки».
Рождество>*
Петербургский сборник. Пб., 1922, под загл. «Рожденье», с разночтением в ст. 6: «Прорежет тленную утробу». Черновой автограф без загл. — ИРЛИ, Р I. Маги — здесь: волхвы.
Зеленая птичка>*
Зеленая птичка. Берлин; Пб., 1922, под загл. «Пролог» (объясняется тем, что непосредственно после данного ст-ния следует пьеса К. Гоцци «Зеленая птичка» в пер. М. Л. Лозинского), с датой: ноябрь 1921. с разночтением в ст. 3: «Тех „Птичкою зеленой“». См.: «Написал пролог к „Зел<еной> птичке“» (Дневник, 14 ноября 1921). Черновой автограф — ИРЛИ, РI. Строфа 3 построена на образах и ситуациях из пьесы Гоцци. Эрнест Амедей — Гофман. Сапог ей кот принес… — отсылка к пьесе-сказке Л. Тика «Кот в сапогах». Доктор Дапертутто — псевдоним В. Э. Мейерхольда, взятый из «Истории об утраченном отражении» Э. Т. А. Гофмана.
Английские картинки (Сонатина)>*
1. Мухомор. 1922. № 11, октябрь, под загл. «Пьяная осень». Черновой автограф под загл. «Англ<ийская> осень», с датой: июль 1922 — РТ-2.
2. Мухомор. 1922. № 12, ноябрь. Черновой автограф — РТ-2. По списку РТ-2 дата — июль 1922.
3. Там же. Черновой автограф — РТ-2. По списку РТ-2 дата — июль 1922.
«У печурки самовары…»>*
ЖИ. 1921, 9-14 августа, под загл. «В былом Поволжье». Черновой автограф — РНБ, арх. М. Половцева (см. примеч. 441). В списке РТ-2 — под загл. «За Волгой», с датой: июль 1921. «Меркурий» — обиходное название пароходной компании «Кавказ и Меркурий». «Мимо сада ходит Стенька» — из песни «Зазноба» на стихи Д. Н. Садовникова (Песни русских поэтов. Л., 1988. Т. 2. С. 247).
«На площадке пляшут дети…»>*
«Накануне», лит. прил. № 34 к номеру от 14 января 1923. Черновой автограф с датой: май 1921 — ИРЛИ, Р I. По списку РТ-2 дата — июль 1921.
«Барабаны воркуют дробно…»>*
«Новая Россия». 1922. <№ 2>. Черновой автограф с датой: июнь 1921 — РТ-2.
«Сквозь розовый утром лепесток посмотреть на солнце…»>*
Черновой автограф с датой: май 1921 — РТ-2.
VII. Пути Тамино>*
Тамино — один из главных героев оперы Моцарта «Волшебная флейта», которую Кузмин переводил на русский язык. В ст-ниях этого раздела нередко встречается масонская символика, соответствующая символике оперы.
Летающий мальчик>*
«Искусство» (Баку). 1921. № 2/3. — «Новая Россия». 1922. <№ 2>, под загл. «Летучее дитя», без подзаг., с разночтением в ст. 22: «Летучее дитя» и с примеч.: «Стихотворение имеет в виду оперу Моцарта „Волшебная флейта“, где „летающие мальчики“ проводят героев — Тамино и Памину». В тексте П ст. 12: «Жилиц волшебных стран» (исправление Кузмина совпадает с журнальным текстом). Черновой автограф, без загл., с датой: июнь 1921 — РТ-2.
Fides Apostolica>*
Черновой автограф без загл. и посвящ. — РТ-2. По списку РТ-2 дата — июнь 1921. Демимонд — полусвет. Строки вашей повести — может иметься в виду как повесть Юркуна «Туманный город» (см. комм. А. Г. Тимофеева // Арена. С. 424), так и «Повесть о многомиллионном наследстве. Сон» (см. комм. А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика // Избр. произв. С. 544). Ангел-англичанин — см. ст-ние 610. Веточка в стакане, кристаллическая соната, кресло — из различных итальянских ст-ний Кузмина (см. ст-ния 461, 460, 426). Бердсли (и рифма «кресле — Бердсли») — см. ст-ние 460.
«Брызни дождем веселым…»>*
«Накануне», лит. прил. № 35 к номеру от 14 января 1923. Черновой автограф с датой: апрель 1922 — РТ-2.
«Вот после ржавых львов и рева…»>*
«Новый путь» (Рига). 1921, 16 октября. В огл. П и списке РТ-2 — под загл. «Блаженные рощи». Беловой автограф с датой: июнь 1921 — РГАЛИ. Черновой автограф с той же датой — РТ-2. В недоступном нам автографе (ССт. С. 685) дата — 7 июля (возможно, дата записи). Ст-ние основано на образах оперы Глюка «Орфей и Эвридика» — возможно, в переплетении с «Волшебной флейтой». См.: Кузмин М. Условности. Пг., 1923. С. 49–58.
«Я не мажусь снадобьем колдуний…»>*
В огл. П, списке РТ-2 и беловом автографе РНБ — под загл. «Иона». Черновой автограф — РТ-2. Легенда об Ионе — Кн. Пророка Ионы, гл. 2. Однако, по представляющейся справедливой догадке комментаторов ССт, Левиафан отсылает к метафоре одноименной книги Т. Гоббса: Левиафан'- государство. Поэтому и Иона, от имени которого ведется рассказ, — не странник и пророк, а обыватель.
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая».«Путешествия сэра Джона Фирфакса» – как и более раннее произведение «Приключения Эме Лебефа» – написаны в традициях европейского «плутовского романа». Критика всегда отмечала фабульность, антипсихологизм и «двумерность» персонажей его прозаических произведений, и к названным романам это относится более всего.
Творчество В.Г. Шершеневича (1893–1942) представляет собой одну из вершин русской лирики XX века. Он писал стихи, следуя эстетическим принципам самых различных литературных направлений: символизма, эгофутуризма, кубофутуризма, имажинизма. В настоящем издании представлены избранные стихотворения и поэмы Вадима Шершеневича — как вошедшие в его основные книги, так и не напечатанные при жизни поэта. Публикуются фрагментарно ранние книги, а также поэмы. В полном составе печатаются книги, представляющие наиболее зрелый период творчества Шершеневича — «Лошадь как лошадь», «Итак итог», отдельные издания драматических произведений «Быстрь» и «Вечный жид».
«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.
Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной.
Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В.