Стихотворения - [158]
II. Песни о душе>*
«По черной радуге мушиного крыла…»>*
По списку РТ-2 — июль 1921. Злаченый небосклон — ср. название неоконченного романа Кузмина о Вергилии «Златое небо».
«Вот барышня под белою березой…»>*
Литературная мысль. Пг., 1922. Альм. 1, под загл. «Вышивальщица», как второе ст-ние в цикле «Душа». Беловой автограф цикла — РГАЛИ. По списку РТ-2 (без загл.) — август 1921. Общее настроение ст-ния сопоставимо с записью в Дневнике от 30 августа 1921 г.: «Тепло. Слухи. Аресты. Расстрелы. Такой уж беспокойный город. Но я как-то не волнуюсь и не надеюсь». Ширинка (укр.) — полотенце. Кунтуш — старинная польская одежда.
«Врезанные в песок заливы…»>*
Там же, под загл. «Бегущая девочка» (так же в огл. П, автографах, списке РТ-2), как третье ст-ние в цикле «Душа». Беловой автограф — РГАЛИ. Черновой автограф — РНБ, арх. М. Половцева (см. статью В. Сажина, указ. в примеч. 441). По списку РТ-2 дата — июль 1921. Манатья — монашеское одеяние. Пробежала полсотни лет. Ст-ние создавалось, когда Кузмин близился к пятидесятилетию.
Любовь>*
«Новости». 1922, 19 июня. Черновой автограф — РНБ, арх. М. Половцева (см. примеч. 441), с датой: 22 февраля 1922. По списку РТ-2 дата — февраль 1922.
Ариадна>*
Литературная мысль. Пг., 1922. Альм. 1, как первое ст-ние цикла «Душа». Беловой автограф — РГАЛИ. Черновой автограф с датой: август 1921 — ИРЛИ, Р I. Ариадна — дочь царя Миноса и сестра Федры, спасла Тезея в лабиринте. Впоследствии стала женой бога Диониса.
«Стеклянно сердце и стеклянна грудь…»>*
«Жизнь искусства». 1922. № 1, ноябрь (не путать с ЖИ; подробнее см.: Дмитриев П. В. Об одном редком петроградском издании начала 20-х гг. // НЛО. 1993. № 2. С. 215–218). По списку РТ-2 дата — сентябрь 1922. Параллели к ст-нию — в цикле «Форель разбивает лед».
III. Морские идиллии>*
О ст-ниях этого раздела см.: «…цикл „Морские идиллии“ в „Параболах“ почти целиком навеян вагнеровским „Тристаном и Изольдой“» (Шмаков Г. Михаил Кузмин и Рихард Вагнер // Венский сборник. С. 33).
Элегия Тристана>*
Черновой автограф с датой: 7 июня <1921> — РТ-2. О содержании ст-ния см.: «…смертельно раненный Мелотом Тристан находится в Бретани в своем родовом имении Кареоль и лежит под тенью липы в ожидании Изольды. В головах у него сидит его друг и наперсник Курвенал, неотрывно следящий за дыханием умирающего Тристана. За оградой сада пастух, высматривающий в морской дали корабль Изольды, выводит на окарине печальный напев» (Шмаков Г. Цит. соч. С. 33).
Сумерки>*
Черновой автограф, без загл., с датой: 7 мая 1922 — РТ-2. Кельтическая Ярославна — Изольда, отождествленная с героиней «Слова о полку Игореве» (см.: Шмаков Г. Цит. соч. С. 34; Гаспаров В. М., Гаспаров М. Л. К интерпретации стихотворения М. Кузмина «Олень Изольды» // Кузмин и русская культура. С. 48–49). Св. Михаил является покровителем рыбаков.
Безветрие>*
Черновой автограф под загл. «Морская идиллия» — РТ-2. В нем ст. 1: «Не видно больше кораблей». Эаоэу иоэй. По мнению Г. Г. Шмакова, это восклицание смоделировано «по аналогии с дикарскими выкриками в сольных партиях вагнеровских героинь — „иоэй“ кричит Зента в „Летучем голландце“» (Шмаков Г. Цит. соч. С. 34).
Купанье>*
Часы. Пб., 1922. Час I. Черновой автограф — РТ-2. В списке РТ-2 — под загл. «Спарта». Латона (рим. миф.) — соответствует греческой богине Лето, матери Аполлона и Артемиды, покровительницы Спарты.
Звезда Афродиты>*
Черновой автограф, под загл. «Морская идиллия I», с датой: август 1921 — ИРЛИ, Р I. Птолемея Филадельфа фарос — одно из семи чудес света, Александрийский маяк, построенный в конце III в. до н. э. при Птолемее II Филадельфе на острове Фарос. Долек еще петел. Отсылка к преданию об отречении Петра (см. примеч. 422). Вещее семя, Летучее бремя. См. ст-ние 488. Торок — «ток божественного или ангельского слуха, изображаемый на иконах в виде излучистой струи, тока, лучей» (Словарь В. И. Даля).
IV. Путешествие по Италии>*
Раздел построен как рассказ Ю. И. Юркуну о воображаемом совместном путешествии Кузмина с ним по Италии, где Юркун никогда не был.
Приглашение>*
Черновой автограф под загл. «Вступление» — РТ-2. Хоть вы и похожи порою на Бердсли. Отождествление может быть вызвано не только портретным сходством Юркуна с О. Бердсли, но и тем, что Юркун был рисовальщиком. Кузмин переводил стихи Бердсли (см.: Бердслей Обри. Избр. рисунки. М., 1912). Бедекер — популярный путеводитель.
Утро во Флоренции>*
В огл. П названо «Флорентийское утро» (так же и в списке РТ-2 с отнесением к маю 1921). Черновой автограф с датой: апрель 1921 — РГАЛИ. Or San Michele — церковь во Флоренции на улице Calzaioli, в наибольшей степени сохранившая византийское влияние. См. также ст-ние 7 из цикла 146–154.
Родина Вергилия>*
«Накануне». Лит. прил. № 35 к номеру от 14 января 1923 с разночтением в последнем ст.: «К весенней, утренней заре!». Черновой автограф, под загл. «Вергилий», с датой: 30 апреля 1921 — РТ-2. См.: «Родился он <Вергилий> в Гальской провинции, близ Мантуи, там, где Минчо, донеся из озера Гарда зеленоватые воды, растекается медленной болотистой заводью среди заливных лугов и яблочных садов» (Кузмин М. Златое небо: Жизнь Публия Вергилия Марона, Мантуанского кудесника // Абр. Вып. III. С. 5). В ст-нии Вергилий предстает в двух обликах: мага и водителя Данте по загробному царству.
Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.
Жизнь и судьба одного из замечательнейших полководцев и государственных деятелей древности служила сюжетом многих повествований. На славянской почве существовала «Александрия» – переведенный в XIII в. с греческого роман о жизни и подвигах Александра. Биографическая канва дополняется многочисленными легендарными и фантастическими деталями, начиная от самого рождения Александра. Большое место, например, занимает описание неведомых земель, открываемых Александром, с их фантастическими обитателями. Отзвуки этих легенд находим и в повествовании Кузмина.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872-1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая». Вместе с тем само по себе яркое, солнечное, жизнеутверждающее творчество М. Кузмина, как и вся литература начала века, не свободно от болезненных черт времени: эстетизма, маньеризма, стилизаторства.«Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» – первая книга из замышляемой Кузминым (но не осуществленной) серии занимательных жизнеописаний «Новый Плутарх».
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая».«Путешествия сэра Джона Фирфакса» – как и более раннее произведение «Приключения Эме Лебефа» – написаны в традициях европейского «плутовского романа». Критика всегда отмечала фабульность, антипсихологизм и «двумерность» персонажей его прозаических произведений, и к названным романам это относится более всего.
Творчество В.Г. Шершеневича (1893–1942) представляет собой одну из вершин русской лирики XX века. Он писал стихи, следуя эстетическим принципам самых различных литературных направлений: символизма, эгофутуризма, кубофутуризма, имажинизма. В настоящем издании представлены избранные стихотворения и поэмы Вадима Шершеневича — как вошедшие в его основные книги, так и не напечатанные при жизни поэта. Публикуются фрагментарно ранние книги, а также поэмы. В полном составе печатаются книги, представляющие наиболее зрелый период творчества Шершеневича — «Лошадь как лошадь», «Итак итог», отдельные издания драматических произведений «Быстрь» и «Вечный жид».
«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.
Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной.
Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В.