Стихотворения и поэмы - [96]

Шрифт
Интервал

Усталость палачей шатала…
И смерть в тех камерах глухих
невинных кровью написала:
«Живыми в шахту бросить их!»
Плывут часы тоски бездонной,
воспоминаний, тяжких мук,
и снова слышен в час бессонный
сквозь камень стен — последний стук.
И словно вновь сияет солнце:
чтоб духом каждый не ослаб,
приказ последний комсомольцам
передает гвардейцев штаб.
И, как из вечности тумана,
сквозь стены стук им в сердце бьет, —
приказ тот Громова Ульяна
товарищам передает:
«Друзья! Казнят нас на рассвете.
Пока сердца в груди стучат,
мы все пойдем навстречу смерти
с любимой песней Ильича.
И пусть она, как знамя рея,
над миром гневно прозвучит.
Пойдем на смерть отважно с нею,
и нас ничто не устрашит!»
6
И наступило утро это…
Ждет казнь героев молодых.
Сквозь тьму прорвется луч рассвета
и осенит бессмертьем их.
Но до конца изведать муки
им суждено… Никто не спит…
И в каске смерть к ним тянет руки,
прикладом в камеры стучит.
Они встают. От ран, от боли
качает их, как тополя…
На смерть идут они за волю,
и вслед рыдает вся земля.
Сердца стучат, неразделимы,
а где-то зелень, трав моря…
Гори, заря, неугасимо,
прощай, последняя заря!
Их повезли… И след кровавый
тянулся по земле сырой.
Вставало солнце величаво
над полем в дымке золотой.
Они — как вешний цвет под солнцем,
отвагой очи их горят.
В толпе печальной краснодонцы
глядели на своих орлят.
А вербы опускали ветви,
клонясь к последним их следам,
и плакали в молчанье дети,
прижавшись к бледным матерям.
И гнев к фашистам ненавистным
сердца людей сжигал огнем…
«Прощай, наш край, прощай, Отчизна,
без страха мы на смерть идем…» —
орлята шепчут далям ясным.
Всё ближе, ближе смертный час…
Под солнцем, что для них погаснет,
они идут в последний раз.
Запели, шатаясь от боли,
запели, хоть не было сил:
«Замучен тяжелой неволей,
ты голову честно сложил…»
На горе врагам оробелым
всё ширится, гордо звуча,
наполнена скорбью и гневом,
любимая песнь Ильича.
Взлетает она в поднебесье,
над шахтами, крышами хат.
Всё громче в ответ этой песне
орудия наши гремят.
Будь славен навеки меж нами,
кто в битве погиб за народ!
Сливается песня с громами —
с громами расплат и свобод.
Советских орудий раскаты —
как будто прощальный салют.
Эсэсовцы, дрожью объяты,
на казнь комсомольцев ведут.
А песня звучит, не стихая,
мятежно звенят голоса.
А шурф, пустотою зияя,
глядит в молодые глаза.
Как море без дна и без брода,
глубок он и черен, как страх.
Но глубже к родному народу
любовь в их горячих сердцах.
Их в шахту бросают живыми,
уже не спастись никому.
Но смело, глазами сухими
глядят они в черную тьму.
И те, с легендарной судьбою,
что в памяти нашей живут,—
герои Триполья с любовью
им руки свои подают.
Затихли шаги обреченных…
Их нет… Но в крылатую высь
из шахты глубокой и черной,
как знамя, они поднялись.
Пылает, весь мир озаряя,
их славы немеркнущий свет.
Орудия, твердь сотрясая,
земной им послали привет.
Доныне привет тот грохочет,
и будет греметь он в веках.
Горят их угасшие очи
в суровых солдатских очах —
у воинов правды и мщенья…
Кошмарный закончился сон…
Ты снова весенним цветеньем
свободный шумишь, Краснодон!
Ты светел и радостен снова
под сенью небес голубых.
И вновь загорелись пунцово
знамена на башнях твоих.
Знамена под солнца лучами,
развеяв туман, расцвели.
На башни Олега руками
бойцы их в лазурь вознесли.
Они пламенеют над нами
под щебет веселый ребят
и словно Олега устами,
шумя на ветру, говорят:
«Отчизна! Развеялись тучи,
цветешь ты калиною вновь.
За путь твой счастливый грядущий
не зря была пролита кровь!»
ЭПИЛОГ [35]
Страда военная прошла,
но в памяти сурово
храним мы славные дела
Олега Кошевого.
Поплыл от залпа сизый дым,
и пал он, бездыханный,
Отчизны именем святым,
как солнцем, осиянный.
О, стежки, где его шаги
звучали не однажды,
там в шахту бросили враги
его друзей отважных!
Там новостроек гул сейчас,—
минула бед година,
встает из пепла наш Донбасс,
родная Украина.
Гудки рассветные поют,
и в мирном звоне стали
Олег живет, и те живут,
что в грозных битвах пали.
Олег! Ты честно в тяжкий бой
шел против тьмы кровавой.
Тебя за светлый подвиг твой
народ венчает славой,
и тех, кого ты в бурю вел,
с кем смертную пил чашу…
В делах и песнях комсомол
прославит юность вашу!
Заря над домнами ясна,
плывут дымы заводов…
Бессмертны ваши имена
в деяниях народа.
Между 1943 и 1947

471. РЯДОМ С ШАХТОЮ СТАРОЙ

© Перевод Ю. Мезенко

Рядом с шахтою старой, где мальчишками мы
антрацит собирали, чтоб спастись от зимы,
над донецкою степью тучи низко стеля,
гром ударил, и страшно застонала земля.
Там, где старою шахтой загорожена высь,
на смертельную схватку два отряда сошлись…
Шел один за Петлюрой; был с народом — другой,
палачам нес расплату, шел на праведный бой.
Сшиблись нечисть воронья и орлиная честь,
сабли перехлестнулись, чтобы кровью расцвесть.
Под копытами вяло зашумела трава,
и на землю упала не одна голова…
Голубой пеленою плыл туман от реки.
Рядом с шахтою старой отсверкали клинки.
Солнцем вспыхнули дали, ночь минула, как сон,
и ушли, словно тени, палачи за кордон.
Их чужбина-судьбина, как золу, размела.
Рядом с шахтою старой жизнь, как сад, расцвела
и сияет весною переливами рос
там, где уголь когда-то собирать нам пришлось…
1
День расцвел за горою,
словно солнечный сад.
Мимо шахты гурьбою
хлопцы в школу спешат,

Еще от автора Владимир Николаевич Сосюра
Третья рота

Биографический роман «Третья Рота» выдающегося украинского советского писателя Владимира Николаевича Сосюры (1898–1965) впервые издаётся на русском языке. Высокая лиричность, проникновенная искренность — характерная особенность этого самобытного исповедального произведения. Биография поэта тесно переплетена в романе с событиями революции и гражданской войны на Украине, общественной и литературной жизнью 20—50-х годов, исполненных драматизма и обусловленных временем коллизий.На страницах произведения возникают образы современников поэта, друзей и недругов в жизни и литературе.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)