Стихотворения (2) - [10]
x x x
Одуванчика бледная трубка
Изумленье Травы
И Зимы уж нет - улетает
Беспредельным "увы"!
Раскрывает сигнальный бутон
Свой кричащий венец
Прокламация Солнц - о том
Что гробнице конец.
x x x
Он жил в кольце засад
И в сторону Тьмы ушел
А теперь его имя курсивом
И звездочки ореол.
А теперь и мы неприступны
Нашим родством горды.
Все бессмертие - как в траншее
В знаке звезды.
x x x
Из всех темниц - как стая птиц
Летит толпа детей.
Единственный - счастливый день
Когда - замки с дверей.
Поля в плену! Лес оглушен!
Блаженств идет набег.
Увы! И на таких врагов
Седых бровей навет.
x x x
Если неба не сыщем внизу
Вверху его не найдем.
Ангел на каждой улице
Арендует соседний дом.
x x x
Модель для Солнца одна
Лишь для него годна.
Блеск должен сделаться Диском
Чтоб Солнце отформовать.
x x x
Он пил и ел золотые слова
Душа набиралась сил
И он забыл - что убог и нищ
Про смертный удел свой забыл.
Он плясом пронесся - сквозь тусклые дни
И этих крыльев размах
Был только Книгой.
Какую Свободу
Дарит раскованный Дух!
x x x
Раздался Ветра трубный зык.
Траву примяла дрожь.
Зеленый Холод в жаркий день
Вонзил предвестий нож
Как изумрудный призрак встал
Грозя - к окну приник.
Судьбы горящий мокасин
Погнался - и настиг.
Увидели глаза живых
Как задыхался лес
Как смыла улицы река
И вихрь на вихрь полез.
И прочь рвалась колоколов
Клокочущая весть!
Но что пришло
И что ушло!
А Мир - как был - так есть.
x x x
Птица прыгнула в седло
И - миновав барьер
Тысячи лесных вершин
Нашла сухую жердь
И - горлышко закинув вверх
Такую россыпь нот
Мотовка, бросила - что мир
Все в чувство не придет.
x x x
"Прости нас!" - молим мы
Того - кто нам невидим.
За что? Он знает - говорят
Но нам наш грех неведом.
В магической тюрьме
Всю жизнь на свет не выйдем!
Мы счастье дерзкое браним
Соперничает с Небом.
x x x
Даже не вздрогнул счастливый Цветок
Он так был захвачен игрой
Когда его обезглавил Мороз
Случайной власти герой.
Белокурый убийца дальше идет
А Солнце - бесстрастное - строго
Начинает отмеривать новый день
Для попустившего бога.
x x x
Слава! Гибельный блеск
Что на мгновенье
Означает Силу и Власть.
Отогреет чье-то бедное имя
Никогда не знавшее солнца
Потом разожмет пальцы
И даст - в забвенье - упасть.
x x x
Западня - но сверху небо огня.
И небо впритык
И небо вдогон
И все-таки Западня
Прикрытая небом огня.
Вздохнуть - значит соскользнуть
Взглянуть - это значит упасть
Замечтаться - обрушить устой
На котором держится пласт.
А! Западня - и небо огня.
Глубина - вся мысль моя поглощена.
Я не вверюсь ногам своим
Это сдвинет нас. А мы сидим
Так прямо.
И кто бы подумал сейчас
Что внизу Западня - Западня
Не слышно дна - и не видно дня.
Провал и все ж круговая цепь
Семя - Лето - Склеп.
Рок - сужденный кому?
Почему?
x x x
Дважды жизнь моя кончилась - раньше конца
Остается теперь открыть
Вместит ли Вечность сама
Третье такое событие
Огромное - не представить себе
В бездне теряется взгляд.
Разлука - все - чем богато небо
И все - что придумал ад.
x x x
Сердцем моим горда - оно разбито тобою.
Болью моей горда - из-за тебя терплю.
Ночью моей горда - ты ее утолил луною.
Отреченьем моим - страсти твоей не делю.
Нет - не хвались - что один - как Иисус - ты остался
В час - когда чаша скорбей тобой была испита.
Ты проколоть не смог пустопорожний обычай.
Крест твой пошел с молотка в счет моего креста.
x x x
Главнейшие народы мира
Малы на взгляд.
Для них всегда открыто небо
Не страшен ад.
Но много ль скажут любопытным
Их имена?
Народами шмелей - и прочих
Трава полна.
* * *
Как сдержанно таит в себе
Не выдает вулкан
Багрянец замыслов своих
Недремлющий свой план.
Зачем же - люди - нужен нам
Слушатель случайный
Когда природа в тишине
Вынашивает тайны?
Ее молчания укор
Болтливых не проймет
Но и они хранят секрет:
Бессмертие свое.
x x x
Из чего можно сделать прерию?
Из пчелы и цветка клевера
Одной пчелы - одного цветка
Да мечты - задача легка.
А если пчелы не отыщешь ты
Довольно одной мечты.
x x x
Здесь лето замерло мое.
Потом - какой простор
Для новых сцен - других сердец.
А мне был приговор
Зачитан - заточить в зиме
С зимою навсегда
Невесту тропиков сковать
Цепями с глыбой льда.
x x x
Печальнейший - сладчайший хор
Безумнейший - растет.
Так ночь весной
Под гомон птиц
Готовит свой исход.
Март и Апрель
Меж двух границ
Магический предел.
Там дальше
Медлит летний срок
Мучительно несмел.
Припомнить спутников былых
Сейчас - больней всего.
Они дороже стали нам
Разлуки колдовство.
Подумать - чем владели мы
О чем скорбим теперь!
Молчите - горлышки сирен!
Закрыта к мертвым дверь!
Способно ухо - как ножом
По сердцу полоснуть
Ведь сердце глухо - но к нему
Сквозь слух короткий путь.
x x x
Голосов природы не счесть.
Такого острова нет
Где б не звучала Мелодия.
Красота - природный факт.
Но от лица всех морей
И от лица всех земель
Свидетельствует Сверчок.
Он - элегий предел.
x x x
Сражаться громко - славный путь
Но - знаю - те смелей,
Кто нападает в сердце
На Конницу Скорбей
Кто победил - и мир молчит
Кто пал - и стерся след
Чей смертный час любовью
Отчизны не согрет
Мы верим - за такими,
Чтоб честь им оказать,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Генри Лонгфелло, Уолт Уитмен, Эмили Дикинсон, каждый по-своему, воплотили в поэтическом творчестве грани сознания своего современника — американца XIX века. Наследие каждого из них, став вехой на путях американской культуры, а тем самым культуры мировой, и в наши дни продолжает оставаться живой поэзией.Перевод И. Бунина, К. Чуковского, Б. Слуцкого, А. Старостина, И. Кашкина, А. Сергеева, С. Маршака, Р. Сефа, М. Зенкевича, Н. Банникова, В. Левика, М. Алигер, В. Марковой, И. Лихачева.Вступительная статья Е. Осеневой.Примечания И.
Эмили Дикинсон (1831–1886) родилась в Амхерсте (штат Массачусетс) и прожила там недлинную и малоприметную жизнь. Написав около двух тысяч стихотворений и великое множество писем, она осталась не замеченной и не узнанной современниками. Только XX век смог распознать в ней гениального поэта, но сравнить её по-прежнему не с кем.На русский язык стихи Э. Дикинсон начала переводить Вера Маркова. С тех пор к ним обращались уже многие переводчики. Переводы Татьяны Стамовой отдельной книгой выходят впервые.
Читателю предлагаются новые переводы Эмили Дикинсон. Чем вызвано их появление? Очевидно, что существующих на русском языке переводов мало. Громадную работу по знакомству русскоязычного читателя с поэзией Э. Дикинсон выполнила В. Н. Маркова. Ее слух, отточенный переводами японских хокку, позволил ей сделать колоссальный шаг в сторону Дикинсон по сравнению с робкими, многословными и малочисленными попытками предшественников. Работа В. Н. Марковой стала пробным камнем для последующих переводчиков. Тем не менее переведена все еще малая часть наследия Эмили и вовсе нет переводов ее писем, которые сами по себе поэзия.Представляемая подборка почти полностью совпадает с опубликованными в билингве "Американская поэзия в русских переводах", М., Радуга, 1983.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДИКИНСОН (Dickinson), Эмили Элизабет (10.XII.1830, Амхерст, — 15.V.1886, там же) — амер. поэтесса. Окончила жен. колледж. С 1854 жила в добровольном затворничестве в Амхерсте. Трагич. любовь наложила отпечаток на ее творчество. Написала ок. 2000 коротких стихотворений, из к-рых при ее жизни было напечатано лишь три-четыре. Завещала уничтожить свой архив, но в 1890 вышла 1-я кн. стихов Д. Она писала на «вечные» темы жизни и смерти, любви и природы, сочетая пуритан. религ. мистицизм с богоборчеством. Для лирики Д. характерны изощренный психологизм, метафоричность.