Стихотворения, 1838–1850 гг. - [5]

Жизнь! Сияй! – Твой светоч – разум.

Да не меркнет над тобой

Свет сей, вставленный алмазом

В перстень вечности самой.

Венчан лавром или миртом,

Наподобие сих чаш

Будто налит череп наш

Соком дум и мысли спиртом!

Да от запада на юг.

На восток и юг – вокруг,

Чрез века и поколенья,

Светит солнце просвященья

И созвездие наук!

Други! Что за свет без тени?

День без вечера? – Итак:

Да не будет изгнан мрак

Сердцу милых заблуждений!

………

………

Да не дремлет их царица,

Кем изглажена граница

Между смертных и богов, —

Пьем: да здравствует любовь!

Пьем за милых – вестниц рая,

За красы их начиная

с полны мрака и лучей

зажигательных очей,

томных, нежных и упорных,

Цветом всячески цветных

серых, карих, адски – черных:

И небесно – голубых!

За здоровье уст румяных,

бледных алых и багряных —

Этих движущихся струй,

Где дыхание пламенеет,

речь дрожит, улыбка млеет,

Пышет вечный поцелуй!

В честь кудрей благоуханных,

Легких, дымчатых, туманных,

Свелорусых, золотых,

темных, черных, рассыпных,

С их неистовым извивом,

С искрой, с отблеском, с отливом

И закрученных, как сталь,

В бесконечную спираль!

Так – восчествуем сей чашей

Юный дев и добрых жен

И виновниц жизни нашей,

Кем был внят наш первый стон,

Сих богинь огнесердечных,

кем мир целый проведен

Чрез святыню персей млечных,

Колыбели пелен,

В чувстве полных совершенства

Вне размеров и границ,

Эти горлиц, этих львиц,

Расточительниц блаженства

И страдания цариц!

и взлелеяны любовью,

Их питомцы и сыны

Да кипят душой и кровью

В честь родимой стороны —

Сей страны, что, с горизонта

Вскинув глыбою крутой

С моря льдяного до Понта

Мост Рифея златой,

Как слезу любви из ока,

Как холодный пот с чела,

Из Тверской земли широко,

Волгу в Каспий пролила!

Без усилий в полобхвата

У нее заключено

Все, что господом дано

С финских скал до Арарата.

Чудный край! Через Алтай

Бросив локоть на Китай,

темя впрыснув океаном,

В Балт ребром, плечом в Атлант.

В полюс лбом, пятой к Балканам —

Мощный тянется гигант.

Русь, – живи! – В тени лавровой

Да парит ее орел!

Да цветет ее престол!

Да стоит ее штыковый

Перекрестный частокол!

Да сыны ее родные

Идут, грудью против зла,

На отрадные дела

И на подвиги благие!

Но чтоб наш тост в меру стал

Девятнадцатого века —

Человеки! – сей фиал

Пьем за здравье человека!

За витающих в дали!

За здоровие земли —

Всей, – с Камчатки льдяно-реброй,

От отчаянных краев

До брегов Надежды доброй

И Счастливых островов,

От долин глубоко-темный

До высот, где гор огромных

В снежных шапках блещут лбы,

Где взнесли свои верхушки

Выше туч земли-старушки

Допотопные горбы,

Лавы стылые громады —

Огнеметные снаряды

Вулканической пальбы.

Да, стара земля: уж дети

Сей праматери людей

Слишком семьдесят столетий

Горе мыкают на ней.

А она? – ей горя мало:

Ныне так же, как бывало,

Мчится в пляске круговой

В паре с верною луной,

Мчит с собою судьбы, законы.

Царства, скипетры и троны

На оси своей крутит

И вкруг солнца их вертит;

В стройной пляске не споткнется,

И в круженьи не прольется

И не станет кверху дном

Ни один бокал с вином.

Вознесем же в полноте мы

Сей зачашный наш привет

В славу солнечной системы

В честь и солнца и планет,

И дружин огнекрылатых,

Длиннохвостых, бородатых,

Быстрых, бешенных комет,

Всех светил и масс небесных,

В здравье жителей безвестных

Светоносных сил шаров, —

Пьем в сей час благословенной

За здоровье всей вселенной,

В честь и славу всех миров —

До пределов, где созвездья

Щедро сыплют без возмездья

Света вечного дары;

Где горит сей огнь всемирной,

Будто люстры в зале пирной;

Где танцуют все миры,

Нам неслышным внемля арфам;

Где роскошным белым шарфом

Облекая неба грудь,

Перекинут млечный путь;

Где последней искрой свода

Замкнут дивный сей чертог;

Где ликует вся природа,

Где владычествует бог —

Жизнедавец, светодержец

Тученосец, громовержец,

Кто призвал нас в этот мир

На великий жизни пир,

И в делах себя прославил

И торжественно поставил

Над землей, как над столом,

Чашу неба к верху дном.

Порыв

Как в кованной клетке дубравная птица,

Все жажду я, грустный, свободного дня.

Напрасно мне блещут приветные лица,

И добрые люди ласкают меня:

Мне тяжко встречаться с улыбкою ясной;

Мне больно смотреть, как играет заря;

Нет, милые люди, напрасно, напрасно

Хотите вы сделать ручным дикаря!

Вы сами видали, как странно и тщетно,

Скрывая унынье, притворствовал я,

Как в обществе чинном и стройном заметна

Глухая, лесная природа моя.

Природа была мне в притворстве уликой:

Впиваясь в ее вековую красу,

Я помню, в минуты прощальной поры

Как слезы катились у вас смоляные

Живым янтарем из – под темной коры,

Как вы мне, сгибаясь, главами кивали.

Даря свой последний, унылый привет,

Как ваши мне листья по ветру шептали:

«Куда ты уходишь? – Там счастия нет».

О, я разорвал бы печали завесу,

Забытою жизнью дохнул бы вполне, —

Лишь дайте мне лесу, дремучего лесу!

Отдайте лишь волю широкую мне,

Где б мог я по – своему горе размыкать,

Объятья природе опять распахнуть,

И праздно бродящую радость закликать

На миг перепутья в отверстую грудь!

Путевые заметки и впечатления (В Крыму)

На море

Ударил ветр. Валы Евксина

Шумят и блещут подо мной,

И гордо вздулся парус мой

На гордых персях исполина.

Мой мир, оторван от земли,

Летит, От берега вдали

Теряет власть земная сила;

Здесь только небо шлет грозу;

Кругом лишь небо, а внизу —