Стихотворения, 1836 г.

Стихотворения, 1836 г.

«Отовсюду объятый равниною моря,

Утес гордо высится, – мрачен, суров,

Незыблем стоит он, в могуществе споря

С прибоями волн и с напором веков.

Валы только лижут могучего пяты;

От времени только бразды вдоль чела;

Мох серый ползет на широкие скаты,

Седая вершина – престол для орла…»

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 10
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Стихотворения, 1836 г. читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Утес

Отовсюду объятый равниною моря,
Утес гордо высится, – мрачен, суров,
Незыблем стоит он, в могуществе споря
С прибоями волн и с напором веков.
Валы только лижут могучего пяты;
От времени только бразды вдоль чела;
Мох серый ползет на широкие скаты,
Седая вершина – престол для орла.
Как в плащ исполин весь во мглу завернулся
Поник, будто в думах, косматой главой;
Бесстрашно над морем всем станом нагнулся
И грозно нависнул над бездной морской.
Вы ждете – падет он – не ждите паденья!
Наклонно он стал, чтобы сверху взирать
На слабые волны с усмешкой презренья
И смертного взоры отвагой пугать.
Он хладен, но жар в нем закован природный:
Во дне чудодейства зиждительных сил
Он силой огня – сын огня первородный —
Из сердца земли мощно выдвинут был!
Взлетел и застыл он твердыней гранита.
Ему не живителен солнечный луч;
Для нег его грудь вековая закрыта;
И дик и угрюм он: зато он могуч!
Зато он неистовой радостью блещет,
Как ветры помчатся в разгульный свой путь,
Когда в него море бурунами блещет
И прыгает жадно гиганты на грудь.
Вот молнии пламя над ним засверкало.
Перун свой удар ему в сердце нанес —
Что ж? – огненный змей изломил свое жало,
И весь невредимый хохочет утес.

Незабвенная

В дни, когда в груди моей чувство развивалося
Так свежо и молодо
И мечтой согретое сердце не сжималося
От земного холода, —
В сумраке безвестности за Невой широкою,
Небом сокровенная,
Как она несла свою тихо и торжественно
Грудь полуразвитую!
Как глубоко принял я взор ее божественной
В душу ей открытую!
На младом челе ее – над очей алмазами
Дивно отражалося,
Как ее мысль тихая, зрея в светлом разуме
Искрой разгоралася,
А потом из уст ее, словом оперенная,
Голубем пленительным
Вылетала чистая, в краски облеченная,
С шумом упоительным.
Если ж дева взорами иль улыбкой дружнею
Юношу лелеяла —
Негою полуденной, теплотою южною
От прелестной веяло.
Помните ль, друзья мои? там ее видали мы
Вечно безмятежную,
С радостями темными, с ясными печалями
И с улыбкой нежною.
С ней влеклись мечтатели в области надзвездные
Помыслами скрытными;
Чудная влекла к себе и сердца железные
Персями магнитными.
Время промчалося: скрылся ангел сладостной!
Все исчезло с младостью —
Все, что только смертные на земле безрадостной
Называют радостью…
Перед девой новою сердца беспокойного
Тлело чувство новое;
Но уж было чувство то – после лета знойного
Солнце сентябревое.
Предаю забвению новую прелестницу,
В грудь опустошенную
Заключив лишь первую счастья провозвестницу
Деву незабвенную.
Всюду в жизни суетной – в бурях испытания
Бедность обнаружена;
Но, друзья, не беден я: в терниях страдания
Светится жемчужина —
И по граням памяти ходит перекатная,
Блещет многоценная:
Это перл души моей – дева невозвратная,
Дева незабвенная!

Жалоба дня

На востоке засветлело,
Отошла ночная тень;
День взлетел, как ангел белой…
Отчего ж ты грустен, день?
«Оттого порой грущу я,
Что возлюбленная ночь,
Только к милой подхожу я —
От меня уходит прочь.
Вот и ныне – под востоком
Лишь со мной она сошлась,
Ярким пурпурным потоком
Облилась и унеслась.
Вслед за ней туманы плыли,
Облаков катился стан;
Тучки ложем ей служили,
Покрывалом был туман.
Я горел мечтой огнистой:
Так мила и так легка!
Покрывало было чисто,
Не измяты облака.
Без нее – с огнями Феба
Что лазурный мне алтарь?
Я – в роскошном царстве неба
Одинокий бедный царь —
С той поры ищу царицы,
Как в пучину бытия
Из всемощныя десницы
Вышла юная земля».
Не томись, о день прелестной!
Ты найдешь ее, найдешь;
С тишиной ее чудесной
Блеск свой огненный сольешь,
Как пройдет времен тревога,
И, окончив грустный пир,
Отдохнуть на перси бога
Истомленный ляжет мир!

Два видения

Я дважды любил: две волшебницы – девы
Сияли мне в жизни средь божьих чудес;
Они мне внушали живые напевы,
Знакомили душу с блаженством небес.
Одну полюбил, как слезою печали
Ланита прекрасной была нажжена;
Другую, когда ее очи блистали
И сладко, роскошно смеялась она.
Исчезло, чем прежде я был разволнован,
Но след волнованья остался во мне;
Доныне их образ чудесный закован
На сердце железном в грудной глубине.
Когда ж я в глубоком тону размышленьи
О темном значеньи грядущего дня, —
Внезапно меня посещает виденье
Одной из двух дев, чаровавших меня.
И первой любви моей дева приходит,
Как ангел скорбящий, бледна и грустна,
И влажные очи на небо возводит,
И к персям, тоскою разбитым, она
крестом прижимает лилейные руки;
Каштановый волос струями разлит.
Явление девы, исполненной муки,
мне день благодатный в грядущем сулит.
Когда ж мне является дева другая,
Черты ее буйным весельем горят,
Глаза ее рыщут, как пламя сверкая,
Уста, напрягаясь, как струны дрожат;
И дева та тихо, безумно хохочет,
Колышась, ее надрывается грудь:
И это виденье мне горе пророчит,
Падение терний на жизненный путь.
Пред лаской судьбы и грозой ее гнева
Одна из предвестниц всегда прилетит;
Но редко мне видится первая дева, —
Последняя часто мне смехом гремит;
И в жизни я вижу немногие розы,
По-многу блуждаю в тернистых путях;
Но в радостях редких даются мне слезы,
При частых страданьях есть хохот в устах.

К полярной звезде

Небо полночное звезд мириадами
Взорам бессонным блестит;
Дивный венец его светит Плеядами,
Альдебараном горит.
Пышных тех звезд красоту лучезарную
Бегло мой взор миновал,
Продолжить чтение
Еще от автора Владимир Григорьевич Бенедиктов
Другие редакции и варианты

«Летучая ладья над влагою мятежнойНеслась, окрылена могуществом ветрил,И вдаль я уплывал, оставив край прибрежный,Где золото надежд заветных схоронил…».

Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Стихотворения, 1838–1846 гг.

«День счастливый, день прекрасный —Он настал – и полный клир,Душ отвёрстых клир согласный,Возвестил нам праздник ясный,Просвещенья светлый пир…».

Стихотворения, 1838–1850 гг.

«Темна и громадна, грозна и могучаПол небу несется тяжелая туча.Порывистый ветер ей кудри клубит,Врывается в грудь ей и, полный усилья,Приняв ее тяжесть на смелые крылья,Ее по пространству воздушному мчит…».

Стихотворения, 1859–1860 гг.

«Благодарю тебя: меня ты отрывалаОт пошлости земной, и, отряхая прах,С тобой моя душа все в мире забывалаИ сладко мучилась в таинственны трудах.Сначала озарять пир юности кипучейВлетала ты ко мне в златые дни забав.Гремя литаврами и бубнами созвучий,Покровы распахнув и дико разметавГустые волосы по обнаженной груди…».

Стихотворения, 1884 г.

«Творец! Ниспошли мне беды и лишенья,Пусть будет мне горе и спутник и друг!Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья,Глубокий, прекрасный, священный недуг!..».

Рекомендуем почитать
Избранное

Выдающийся аргентинский писатель известен в Советском Союзе как автор рассказов, однако именно романы Кортасара позволяют причислить его к тому поколению латиноамериканских прозаиков, которое завоевало литературе континента мировую известность.Действие романа, помещенного в томе, разворачивается на борту парохода, пассажирам почему-то не говорят, куда они едут, и перед каждым встает вопрос: подчиниться воле судовой администрации или все же попытаться выяснить, чем вызван таинственный запрет…В сборнике публикуются также повести «Жизнь хронопов и фамов», «Преследователь», «Воссоединение» и рассказы.Произведения, включенные в настоящий сборник, были опубликованы на языке оригинала до 1973 г.

Русский след Коко Шанель

Впервые русский язык в Доме Шанель зазвучал в начале двадцатых годов прошлого века. И сразу по обе стороны подиума — одни эмигрантки создавали или демонстрировали наряды великой Мадемуазель, а другие становились подругами кутюрье и верными клиентками.Главная героиня этой книги — не Шанель и не приехавшие в Париж эмигранты из бывшей Российской империи, а Эпоха, которую они создавали вместе.Среди действующих лиц повествования — граф Сергей Кутузов и великий князь Дмитрий Павлович; парфюмеры Эрнест Бо и Константин Веригин; княжна Натали Палей и княгиня Мери Шарвашидзе; поэт Илья Зданевич и режиссер Георгий Питоев; Лидия Кудеярова, в замужестве леди Детердинг, и Ия Ге, в замужестве леди Абди.Задача этой книги вспомнить о судьбах гордых и достойных людей, оказавшихся волею судьбы в ближнем круге самого знаменитого кутюрье XX столетия — Габриэль Шанель.

Советы начинающим литераторам

Сборник «Советы начинающим литераторам» содержит ряд материалов, полезных молодым писателям; рассматриваются психология творчества, разработка сюжета произведения, речь и характеристика героев, приведены список книг по данной теме и сведения об учебных заведениях Москвы и Петербурга, готовящих литераторов.

Искусительный титул

Статья «Искусительный титул» посвящена феномену общественных академий и лже-академиков, расцвет которых – уникальный феномен современной российской истории. В статье разбираются старые и новые мотивы и способы конструирования академического признания и авторитета. Наиболее примечательным организациям и личностям уделяется особое внимание.