Стихотворения, 1859–1860 гг.

Стихотворения, 1859–1860 гг.

«Благодарю тебя: меня ты отрывала

От пошлости земной, и, отряхая прах,

С тобой моя душа все в мире забывала

И сладко мучилась в таинственны трудах.

Сначала озарять пир юности кипучей

Влетала ты ко мне в златые дни забав.

Гремя литаврами и бубнами созвучий,

Покровы распахнув и дико разметав

Густые волосы по обнаженной груди…»

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 19
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Стихотворения, 1859–1860 гг. читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

К моей музе

Благодарю тебя: меня ты отрывала
От пошлости земной, и, отряхая прах,
С тобой моя душа все в мире забывала
И сладко мучилась в таинственны трудах.
Сначала озарять пир юности кипучей
Влетала ты ко мне в златые дни забав.
Гремя литаврами и бубнами созвучий,
Покровы распахнув и дико разметав
Густые волосы по обнаженной груди.
Тебя так видели и осуждали люди
Нескромность буйную. Порою твой убор
Был слишком прихотлив и оскорблял их взор.
Сказали: он блестящ не в меру, он изыскан,
И амброй чересчур и мускусом напрыскан,
И ты казалась им кокеткою пустой,
Продажной прелестью, бездушной красотой.
Мир строг: он осудил твою младую шалость,
Твой бешенный порыв; твоих проступков малость
Он в преступление тяжелое вменил;
Ты скрылась от него, и он тебя забыл.
Но в тишине, в глуши меня ты не забыла,
И в зрелом возрасте мой угол посетила:
Благодарю тебя! – Уже не молода
Ты мне являешься, не так, как в те года,
Одета запросто, застегнута на шею,
Без колец, без серег, но с прежнею своею
Улыбкой, лаской ты сидишь со мной в тиши,
И сладко видеть мне, что ты не без души,
Что мир тебя считал прелестницей минутной
Несправедливо… нет! В разгульности беспутной
Не промотала ты святых даров творца;
Ты не румянила и в юности лица,
Ты от природы так красна была, – и цельный
Кудрявый локон был твой локон неподдельный,
И не носила ты пришпиленной косы,
Скрученной напрокат и взятой на часы.
О нет, ты не была кокеткою презренной,
И, может быть, ко мне в приязни неизменной,
Переживя меня, старушкой доброй ты
Положишь мне на гроб последние цветы.

Переход

Видали ль вы преображенный лик
Жильца земли в священный миг кончины —
В сей пополам распределенный миг,
Где жизнь глядит на обе половины?
Уж край небес душе полуоткрыт;
Ее глаза туда уж устремились,
А отражать ее бессмертный вид
Черты лица еще не разучились, —
И неземной в них отразился б день
Во всех лучах великого сиянья,
Но те лучи еще сжимает тень
Последнего бессмертного страданья.
Но вот – конец! – Спокоен стал больной.
Спокоен врач. Сама прошла опасность —
Опасность жить. Редеет мрак земной,
И мертвый лик воспринимает ясность
Так над землей, глядишь, ни ночь, ни день;
Но холодом вдруг утро засвежело,
Прорезалась рассветая ступень, —
И решено сомнительное дело.
Всмотритесь в лик отшедшего туда,
В известный час он ясностью своею
Торжественно вам, кажется, тогда
Готов сказать: «Я понял! разумею!
Узнал!» – Устам как будто нарушать
Не хочется святыню безглагольства.
А на челе оттиснута печать
Всезнания и вечного довольства.
Здесь, кажется, душа, разоблачась,
Извне глядит на это облаченье,
Чтоб в зеркале своем в последний раз
Последних дум проверить выраженье.
Но тленье ждет добычи – и летит
Бессмертная, и, бросив тело наше,
Она земным стихиям говорит:
Голодные, возьмите:, это ваше!

После праздника

Недавно был праздник, итак было весело, шумно,
И было так много прекрасных там дев светлокудрых,
Что радостью общей и я увлекался безумно.
Оставив беседу мужей и наставников мудрых.
Так часами порой вдаешься в чужое веселье,
И будто бы счастлив, и будто бы сызнова молод;
Но после минувшего пира мне тяжко похмелье,
И в душу вливается все больше язвительный холод.
И после стыжусь я, зачем, изменяя порядку,
Как школьник, не во-время я так шалил и резвился,
И совестно, как бы с жизни я взял грешную взятку,
Как будто неправо чужим я добром поживился.
И голос упрека в душе так пронзительно звонок
И так повторяется тайным, насмешливым эхом,
Что если бы слезы… заплакал бы я, как ребенок!
Нет! Снова смеюсь я, но горьким мучительным смехом.

Бахус

Ух! Как мощен он! Такого
Не споишь, не свалишь с ног:
Толст, а виду неземного
Не утратил; пьян, а строг.
Посмотрите, как он вержет
Взором пламя из очей!
Как он гордо чашу держит, —
Сам не смотрит… Ко там? – Лей!
Льют ему, – и наклонилась
Чаша набок, и струя
Через край перекатилась
И бежит. Внизу дитя —
Мальчик. Стой, не гибни влага
Драгоценная! Плутяга
Мигом голову свою
Через плечи опрокинул,
Алый ротик свой разинул
И подставил под струю,
И хватает, как в просонках,
Что – то лучше молока,
Искры бегают в глазенках,
И багровеет щека.
Тут другой мальчишка: еле
На ногах; посоловели
У него глаза; нет сил;
Сам себя не понимая,
Смотрит мутно. Негодяя
Драть бы, драть бы за ушко!
Ишь – без меры натянулся!
Вот – к сторонке отвернулся,
Грудь назад, вперед брюшко —
И… бесстыдник! Перед вами
Тут же с пьяными глазами
Тигр на шатких уж ногах;
Там вакханка взор свой жадной
Нежит кистью виноградной,
С дикой радостью в очах.
Вот – взгляните на Силена:
С губ отвислых брызжет пена;
Словно чан раскрыл он рот,
И цедя в сей зев просторной
Из амфоры трехведерной
Гроздий сок, – без смыслу пьет,
Глупо пьет, – заране бредит,
На осле едва ль доедет
Он домой… Лишь исполин
Пьет, как следует, один —
Бахус Рубенса! – Избыток
Через край разумно льет
И божественный напиток
Он божественно и пьет.

Остров

Плывут мореходцы – и вдруг озадачен
Их взор выступающим краем земли;
Подъехали: остров! – Но он не означен
На карте; они этот остров нашли,
Открыли; – и в их он владенье по праву
Поступит, усилит страны их державу.
Пристали: там бездна природы красот,
Еще не страдавших от силы воинской, —
Жемчужные горы! Лесами встает
Из гротов коралловых мох исполинской.

Еще от автора Владимир Григорьевич Бенедиктов
Другие редакции и варианты

«Летучая ладья над влагою мятежнойНеслась, окрылена могуществом ветрил,И вдаль я уплывал, оставив край прибрежный,Где золото надежд заветных схоронил…».


Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения, 1838–1846 гг.

«День счастливый, день прекрасный —Он настал – и полный клир,Душ отвёрстых клир согласный,Возвестил нам праздник ясный,Просвещенья светлый пир…».


Стихотворения, 1838–1850 гг.

«Темна и громадна, грозна и могучаПол небу несется тяжелая туча.Порывистый ветер ей кудри клубит,Врывается в грудь ей и, полный усилья,Приняв ее тяжесть на смелые крылья,Ее по пространству воздушному мчит…».


Стихотворения, 1836 г.

«Отовсюду объятый равниною моря,Утес гордо высится, – мрачен, суров,Незыблем стоит он, в могуществе споряС прибоями волн и с напором веков.Валы только лижут могучего пяты;От времени только бразды вдоль чела;Мох серый ползет на широкие скаты,Седая вершина – престол для орла…».


Стихотворения, 1884 г.

«Творец! Ниспошли мне беды и лишенья,Пусть будет мне горе и спутник и друг!Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья,Глубокий, прекрасный, священный недуг!..».


Рекомендуем почитать
Избранное

Выдающийся аргентинский писатель известен в Советском Союзе как автор рассказов, однако именно романы Кортасара позволяют причислить его к тому поколению латиноамериканских прозаиков, которое завоевало литературе континента мировую известность.Действие романа, помещенного в томе, разворачивается на борту парохода, пассажирам почему-то не говорят, куда они едут, и перед каждым встает вопрос: подчиниться воле судовой администрации или все же попытаться выяснить, чем вызван таинственный запрет…В сборнике публикуются также повести «Жизнь хронопов и фамов», «Преследователь», «Воссоединение» и рассказы.Произведения, включенные в настоящий сборник, были опубликованы на языке оригинала до 1973 г.


Русский след Коко Шанель

Впервые русский язык в Доме Шанель зазвучал в начале двадцатых годов прошлого века. И сразу по обе стороны подиума — одни эмигрантки создавали или демонстрировали наряды великой Мадемуазель, а другие становились подругами кутюрье и верными клиентками.Главная героиня этой книги — не Шанель и не приехавшие в Париж эмигранты из бывшей Российской империи, а Эпоха, которую они создавали вместе.Среди действующих лиц повествования — граф Сергей Кутузов и великий князь Дмитрий Павлович; парфюмеры Эрнест Бо и Константин Веригин; княжна Натали Палей и княгиня Мери Шарвашидзе; поэт Илья Зданевич и режиссер Георгий Питоев; Лидия Кудеярова, в замужестве леди Детердинг, и Ия Ге, в замужестве леди Абди.Задача этой книги вспомнить о судьбах гордых и достойных людей, оказавшихся волею судьбы в ближнем круге самого знаменитого кутюрье XX столетия — Габриэль Шанель.


Советы начинающим литераторам

Сборник «Советы начинающим литераторам» содержит ряд материалов, полезных молодым писателям; рассматриваются психология творчества, разработка сюжета произведения, речь и характеристика героев, приведены список книг по данной теме и сведения об учебных заведениях Москвы и Петербурга, готовящих литераторов.


Искусительный титул

Статья «Искусительный титул» посвящена феномену общественных академий и лже-академиков, расцвет которых – уникальный феномен современной российской истории. В статье разбираются старые и новые мотивы и способы конструирования академического признания и авторитета. Наиболее примечательным организациям и личностям уделяется особое внимание.