Стезя - [27]

С тем же камушком перстенька

Две цепочки, как две печали...

Но развилка и – пыль в глаза –

Отрезвляюще жмет педали,

Стонут адские тормоза.

1985

Бангкок. Крокодилья ферма

Лежит себе – ни звука,

Матерый индивид,

За палкой из бамбука –

Хозяйскою – следит.

Раскрыта пасть, как печка, –

Не долго до греха, –

Но тих он, как овечка;

И публика тиха.

В вольер бросают баты[4],

Так здесь заведено.

Приучен аллигатор.

Спокоен, как бревно.

Недвижен, как колода.

Темна его душа.

Унижена природа

Засильем барыша.

Но все ж томит и гложет

Какой-то неуют:

«Однажды снимут кожу

И сумочек нашьют».

Звенят, звенят монеты,

Щетинятся клыки.

Кружит, кружит планета, –

Трагичнее витки.

Ко всем чертям по кругу

Летим – до одного.

Рептилию, зверюгу

Жалеть? Не до того.

Но, помня час обеда.

Он тешит аппетит.

И вот живой торпедой

За порцией летит.

Мясцо с душком и гнилью

Глотает крокодил.

И слезы крокодильи

Роняет в желтый ил.

1987

Красотка

Ну, дела! Не сойти бы с ума,

Поминаю и бога, и черта:

Вот красотка – Венера сама!

У ворот сингапурского порта.

Равнодушно пройти, не спеша,

Невозможно без помыслов грешных.

И не лезь ты под руку, душа,

Со своею моралью поспешной.

Не преследуй на каждом шагу,

Не подсовывай злых откровений.

Знаю сам, продает за деньгу

Эти плечи и грудь, и колени.

Взор красотки торжественно нем,

Для меня – ни единого шанса.

Вот сейчас без особых проблем

С сухогруза подцепит британца.

Горделиво пройду, не спеша,

Я на праведный борт парохода.

Оглянусь: а ведь как хороша!

Без ошибок творила природа.

1985

Выход короля

Периодически совершается церемония выхода короля Таиланда к народу.

В скульптуру плеч мундиры влиты,

Фуражки, ружья, кивера –

Идет король и вся элита

Высокородного двора.

Жара – ни облачка, ни тени,

А тут с высот сошедший бог!

И я клоню пред ним колени,

Как все, застигнутый врасплох.

Не то чтоб чинно-аккуратно,

Но выполняю ритуал.

Жена сказала бы: «По-нят-но!..

И там в «историю» попал!»

Я рос на жмыхе с лебедою –

Не королевское житье.

А он кропит меня водою;

Какая польза от нее?

Сошлись бы просто как мужчины,

Как говорится, хлеб да соль.

Но он ведь, господи, при чине,

Почета хочется. Король!

Идет себе шажочком мелким,

За ним гвардейцы – стук да стук!

И хищно вздрагивают стрелки

Отлично выглаженных брюк.

1984

Сингапур

1

Кто водил в девятый вал

Корабли с товаром,

В Сингапуре побывал,

Значит, жил не даром,

Значит, пил его пивко

На жарище лютой

И легко и широко

Шелестел валютой.

Значит, выпала Судьба,

Не злодейка-дура...

Вот стою я – пот со лба!

Возле Сингапура.

Захожу. Открыта дверь

При любой погоде.

(Пусть враги мои теперь

Завистью исходят!)

Отдыхаю. Перекур.

И шагаю смело.

Здравствуй, славный Сингапур,

Как с торговлей дело?

Ах, как он помолодел,

Как в плечах раздался!

Это, значит, преуспел, –

Не проторговался.

2

Проворный дух,

Торгаший,

Товары разных стран,

Торговцы: манят:

«Рашен!..

Купите, капитан!»

Купите да купите –

Заботушка одна.

И долларом в зените.

Малайская луна.

Торгуемся в охотку

И вновь людской поток

Несет меня в «Находку»,

«Москву», «Владивосток»[5]

И думается, кроме

Симпатий к сей стране,

Метафоры в парткоме

На вид поставят мне.

Найдутся, хватит дури,

Прилепят ярлычок.

Зато я в Сингапуре –

Ишимский мужичок!

Купил семье обновы

И радуюсь пока,

Болтая с рикшей:

«Ноу...» –

По-аглицки, слегка.

1984

Дельфины

Справа, по курсу, – встречают дельфины,

Диво, кого не спроси! –

Как субмарины, пронзают глубины,

Как бригантины – вблизи.

Остерегают и нас от ошибок,

От неувязки какой,

Походя гонят летающих рыбок,

Чтоб не толклись под рукой.

Южная даль – штормовые широты,

Царство тропических див!

Крепко запомнит дельфинью работу

Тесный Малаккский пролив...

Справа по курсу! Ну, честное слово,

Зря, океан, не шторми...

Если б вот так же без умысла злого

Все было между людьми.

1984

Малаккский пролив

Экзотики редкая смесь;

Бананы, кокосы, бататы...

Не диво, что водятся здесь

Двадцатого века пираты.

У них, говорят, катера

И лодки подводные даже!

Они, говорят, мастера

Стремительного абордажа.

Об этом и травит братва,

А травля – веселое дело:

Была бы цела голова,

Ждала бы прекрасная дева!

Подначки и хохот до слез:

И вправду – не жизнь, а малина!

Проплыл возле борта кокос...

Кокос ли проплыл?

Может, мина?

1984

Малайцы

Они грузили нам кокосы...

И вот, кто где приткнулись, спят.

Горячей пыли свет белесый –

По спинам бронзовым до пят.

Лежат устало и помято,

Неприхотливы и вольны.

Такие славные ребята

Самостоятельной страны.

Как будто братья па полянке

Из наших дальних русских мест.

Чуть-чуть неправильной огранки

Горит над ними Южный Крест.

Свистят тайфуны, зреют войны,

Подлодки рыщут в глубине.

Но как прекрасны и спокойны

Их лица детские во сне!

1984

* * *

Все пройдет: Сингапур и Бенгальский залив,

Даже это горячее солнышко марта.

Как любовь проходила, огнем опалив,

Как проходит по левому борту Суматра.

Ненароком открыл я экзотики том,

Ничего в нем на сказку похожего нету:

Так же люд трудовой существует трудом,

Только, может, точней нас считает монету.

Продолжаем на Индию путь штормовой,

Добывают мужчины свой хлеб корабельный.

О, Суматра! Теперь уж и ты за кормой,

Как смиряющий души напев колыбельный.

1984

Штормовая погода

В. З. Захарову

Бьет в борта,

Колошматит в надстройки –

Ни в копейку не ставит,

Ни в грош,

Поднимает насильственно

С койки –

Просто так,