Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время - [35]
Погребальные сооружения третьего типа известны только в Уйгараке, где их раскопано 13 (Вишневская О.А., 1973, с. 61). Бо́льшая часть (10) расположена в западной курганной группе. Это сравнительно узкие прямоугольные, близкие к овальным грунтовые ямы размерами 1,75×1,4–3×1,63 м. Глубина их колеблется в пределах 0,62-1,35 м, но встречаются и совсем мелкие могилы. Они были перекрыты не плахами, как могилы первого и второго типов, а хворостом и камышом, лежавшим на основе из жердей. В могилах совершали трупоположения по тому же обряду, что и в погребениях первого типа. Погребения третьего типа датируются VII–VI вв. до н. э.
Погребения четвертого типа известны лишь в Южном Тагискене и представлены богатыми захоронениями (раскопано шесть). Это были прямоугольные могильные ямы (2,5×3–3×3 м, глубина 2,2–2,5 м), ориентированные углами по сторонам света и имевшие с юго-восточной стороны длинный (5-12 м) дромос (табл. 3, 1). Яма и ближайшая к ней часть дромоса обычно перекрыты деревом, которое нередко поджигали и тут же засыпали землей. В одном случае на дневной поверхности вокруг могилы видны следы кострищ. Устройство самой камеры близко напоминает устройство могильных ям первого типа. По углам вырыты ямы типа столбовых, а покойник лежит на земляном «столе», отделенном от стен могилы канавкой. Во всех могилах, кроме одной (яма кургана 66 имела углистое заполнение), были трупоположения. Покойник похоронен головой на восток-северо-восток, вытянуто на спине, по диагонали ямы, в «позе всадника», которая, правда, не во всех случаях четко выражена (табл. 3, 2).
Огромная дромосная могила обнаружена в Чирикрабатском кургане (Толстов С.П., 1962б, с. 139, 144, рис. 74–76). Как разновидность дромосных сооружений следует рассматривать еще одно захоронение Южного Тагискена (курган 59). Это была деревянная наземная постройка, возведенная на древнем горизонте в виде квадратной камеры (5,5×5,5 м), ориентированной углами по сторонам света, и подходящего к ней с северо-востока коридора-дромоса длиной 8 м (табл. 3, 3). Захоронение было совершено, очевидно, по обряду трупосожжения. Следы пожарища сохранились и на месте сгоревшей постройки, и на древней дневной поверхности вокруг нее. Все дромосные могилы датируются V в. до н. э.
Устройство погребальных сооружений и некоторые элементы обряда в курганах Южного Тагискена и Уйгарака находят параллели в мавзолеях периода поздней бронзы Северного Тагискена (табл. 1, 3, 4). Это в первую очередь относится к погребениям на древнем горизонте. Одинарная и двойная система столбовых ямок в виде кольца или овала, нередкие внутри них четыре столбовые ямки, как бы образующие прямоугольник, напоминают планировку некоторых мавзолеев Северного Тагискена (4а, 5в, 15) в несколько упрощенном виде. Хотя последние сооружены из сырцового кирпича, все они имели по внутреннему кольцу стен более или менее четкую систему столбовых ямок. Не исключено, что сакский обряд захоронений в деревянных постройках на древнем горизонте уходит корнями в период поздней бронзы, а возможно, и в более раннее время. Обращает на себя внимание еще одна особенность. В мавзолеях Северного Тагискена вход во внешний кольцевой коридор бывает заложен кирпичами справа или слева от входа в мавзолей. Курган 66 Уйгарака имел двойное кольцо столбовых ямок, образующих как бы погребальную камеру и внешний коридор, который слева от входа также отгорожен системой ямок (табл. 3, 4). Увязывается с ранним тагискенским ритуалом и ориентировка покойников головой на запад в раннесакских захоронениях VII–VI вв. до н. э.
Вероятно, генетическую связь с конструкциями эпохи бронзы демонстрируют курганы 32 и 42 Южного Тагискена, датируемые по бронзовым наконечникам стрел VII–VI вв. до н. э. (Толстов С.П., Итина М.А., 1966, с. 155, рис. 3; с. 156, рис. 4). Грунтовые ямы обоих курганов (42 — круглая, 32 — четырехугольная) имели вдоль стен столбовые ямки (соответственно 10 и 8) с остатками дерева. Можно думать, что на этих столбах покоились шатровые или цилиндро-конические деревянные перекрытия, составлявшие элемент конструкции и в мавзолеях Северного Тагискена. Связующим звеном между погребальными сооружениями Северного и Южного Тагискена и Уйгарака являются также канавки, выкопанные по периметру всех или только двух стен могильных ям. В наиболее раннем мавзолее (7) такая канавка использовалась для закрепления нижней деревянной плахи в обшивке земляной стены камеры. В более позднем (VIII или, может быть, начало VII в. до н. э.) мавзолее 6 она носила чисто традиционный характер — в ней in situ находилась погребальная посуда. Ту же роль — старой традиции — играли канавки и угловые ямы в грунтовых могилах Южного Тагискена и Уйгарака.
Как представляется, особое место в погребальном обряде саков занимали погребения на древнем горизонте. Не исключено, что захоронение по этому обряду было связано с социальным положением умершего. Поэтому, может быть, не случайно, что именно в восточной группе Уйгаракских курганов, где локализуется половина погребений на древнем горизонте, четко фиксируется и большинство погребений жриц с каменными алтариками, т. е. лиц, стоявших на более высокой ступени иерархической лестницы. Захоронением на древнем горизонте оказалось и погребение (Уйгарак, курган 25), в составе инвентаря которого были предметы, несомненно составлявшие прерогативы власти (бронзовые сферическая булава, копье-секира с головкой хищной птицы) (
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые.
Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах.
Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин.
Книга посвящена историй восточных славян в начале средневековья по данным археологии. По материалу из курганов, поселений и других памятников исследуются все стороны культуры восточных славян накануне и в период сложения древнерусской государственности, вопросы формирования и расселения их племенных группировок, взаимоотношения с соседями — финно-угорским, балтским, иранским и тюркским населением. Рассматривается конкретная история каждой из племенных группировок восточных славян.