Настоящий том «Археологии» посвящен культуре и быту Древней Руси. О литературе, архитектуре, монументальном и прикладном искусстве написаны книги и статьи, о быте разных сословий Древней Руси известно значительно меньше. Именно о нем рассказано в этом томе. Он продолжает том, включивший характеристику и анализ городищ, селищ, фортификаций, жилищного строительства, земледелия, вооружения, промыслов и основных ремесел, денежного обращения, международных связей Руси (Археология СССР. Древняя Русь. Город, замок, село, 1985).
Знакомство с культурой обычно начинается с выдающихся произведений, которые оставила нам изучаемая эпоха. Такие произведения становятся символами, как, например, церковь Покрова на Нерли, «Слово о полку Игореве» или Рублевская Троица. Но начиналось это высокое искусство с мира вещей, которые создавали безымянные мастера, с предметов обихода, повседневных спутников человека. Они формировали его вкус и звали к подражанию.
Большинство из добытых археологами вещей позволяют воссоздать тот мир, в котором воспитывались великие художники и простые мастера, и оценить их вклад в общую сокровищницу культуры.
Основу этого тома составляет обильный археологический материал: керамика, украшения, фрагменты одежд, детские игрушки и игры для взрослых, разнообразные предметы каждодневного обихода.
Впервые материалы, относящиеся к культуре Древней Руси были обобщены в 1948–1951 гг. в двухтомной коллективной монографии «История культуры Древней Руси» (ИКДР. т. 1, 2). Очерки, посвященные культуре, написаны в ней крупными специалистами. Этот серьезный труд не устарел и по наши дни. Но за прошедшие с тех пор более чем три десятилетия объем материалов по культуре Древней Руси увеличился.
Особенно это касается археологии: постоянные полевые исследования дают каждый год новые материалы. Стадия накопления при этом сменилась систематизацией и разносторонним анализом. После выхода в свет в 1948 г. капитальной обобщающей работы Б.А. Рыбакова (Рыбаков Б.А., 1948), археологи занялись монографическим исследованием отдельных отраслей ремесла.
Прежде всего, — ведущего ремесла Руси — железообрабатывающего, история и технология которого была разработана Б.А. Колчиными на материале раскопок в Новгороде (Колчин Б.А., 1959, с. 7–119). На материале новгородских раскопок прослежена история кожевенного и сапожного ремесел (Изюмова С.А., 1959, с. 192–222), ювелирного дела (Седова М.В., 1959, с. 223–261; Рындина Н.В., 1963, с. 200–268), стеклоделия (Щапова Ю.Л., 1963, с. 104–163; Полубояринова М.Д., 1963а, с. 164–199).
Изучение ремесла Древней Руси не ограничивалось рамками Новгорода. Археологи обращались к хорошо известным категориям вещей из других центров, исследуя такие сложные техники ювелирного дела, как эмаль или чернь (Макарова Т.И., 1975, 1986), и к самой массовой из всех категорий находок — к керамической (Смирнова Г.П., 1956; Розенфельд Р.Л., 1968; Макарова Т.И., 1967) и деревянной посуде (Колчин Б.А., 1968).
Открытие в Новгороде письменности на бересте (Арциховский А.В., Тихомиров М.Н., 1953) стало началом новой науки — берестологии. Ее успехи, в свою очередь, придали новый импульс эпиграфике (Рыбаков Б.А., 1964; Медынцева А.А., 1978; Николаева Т.В., 1971). Находки при раскопках в Новгороде и других городах музыкальных инструментов, работы в области каменной пластики (Вагнер Г.К., 1964) и прикладного искусства Московской Руси (Николаева Т.В., 1960; 1976; 1983) позволили сделать всеобщим достоянием многие произведения древних мастеров и по-новому представить древнерусскую музыкальную культуру, каменную монументальную и мелкую пластику, ювелирное мастерство.
Все эти достижения археологии последних десятилетий сделали необходимым обобщение их на страницах одной книги. Но не только количественное накопление материала побуждает нас к этому, но и качественный скачок в методике исследований. Это касается прежде всего новых методов датировок, среди которых первое место занимает дендрохронология (Колчин Б.А., 1963, с. 5–91; Черных Н.Б., 1997).
Хронологическая шкала, разработанная дендрохронологическим методом, дала возможность узкой и точной датировки всех категорий находок в новгородском культурном слое. Разработанная для других городов (Киева, Ладоги, Пскова, Минска, Белоозера, Полоцка, Москвы), она обеспечила надежную хронологию для разнообразных вещей, бытовавших на обширной территории Руси, вплоть до позднего времени.
Не менее важны и новые методы исследований самих вещей (Колчин Б.А., 1959, с. 7–9).
Применение металлографического, спектрального, термического и петрографического анализов для исследования продукции новгородских ювелиров позволило выявить круг технических приемов, с которыми они были знакомы; приемы эти сохранились с X по XV в., в совершенствовании и развитии их ощущается постоянная преемственность (Рындина Н.В., 1963, с. 105, 106, 266).
Спектральный анализ стекла позволил всесторонне изучить стеклянные изделия Новгорода, а потом и стеклоделие Руси в целом Щапова Ю.Л., 1963, 1972). Спектральный и петрографический анализы позволили по-новому подойти к изучению такой интересной отрасли керамического ремесла, как поливное дело (Макарова Т.И., 1967).
