Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время - [20]

Иную модель скотоводческих поселений мы обнаруживаем в левобережном Хорезме (Присарыкамышская дельта Амударьи), в зоне постоянных контактов с цивилизацией древнего Хорезма, а также в Фергане, Бактрии, Согде.

Весь археологический материал в данном томе рассматривается по культурным ареалам. Часто эти ареалы совпадают с экологическими зонами, выделяемыми внутри всего Среднеазиатского-Казахстанского региона. В последнее время появились археологические материалы, характеризующие неизученные ранее районы Устюрта (Древняя и средневековая культура юго-восточного Устюрта; Ягодин В.Н., 1982) и Мангышлака (Галкин Л.Л., 1983; 1984; 1985; 1986).

Хотя в настоящем томе подводятся определенные итоги многолетним исследованиям, авторы четко осознают, что многие проблемы в изучении истории скотоводов Средней Азии и Казахстана не только очень далеки от разрешения, но иногда в полном объеме практически и не поставлены.

Однако основными были и остаются такие проблемы, как сакская культура Средней Азии и Казахстана, ее истоки, хронология памятников, локальные варианты, искусство; памятники усуней, их хронология и проблема происхождения так называемой сако-усуньской культуры северо-востока Средней Азии; подбойно-катакомбные погребения, их хронология, происхождение, соотношение с племенами, известными по письменным источникам; наземные погребальные сооружения, их генезис и этническая атрибуция; хронология и типология отдельных категорий вещей Среднеазиатского и Казахстанского регионов (оружие, керамика и т. д.).

Вопрос о саках, упоминаемых у древних авторов, привлек внимание русских и западноевропейских востоковедов еще в конце XIX в., задолго до изучения археологических памятников Средней Азии и Казахстана. Исследование курганных древностей сопровождалось попытками их этнической атрибуции. Однако впервые вопрос об отнесении целой серии раскопанных могильников к сакам и массагетам был поставлен на реальную основу в трудах А.Н. Бернштама — для востока Средней Азии и С.П. Толстова — для Приаралья (Бернштам А.Н., 1952; Толстов С.П., 1962б). Маршрутные обследования районов Семиречья, Таласа, Каратау, Кетмень-Тюбе, Тянь-Шаня, Памира, Алая и Ферганы, раскопки могильников в некоторых из этих районов, а также учет случайных находок позволили А.Н. Бернштаму выделить здесь сакские памятники и предложить свою трактовку расселения сакских племен. Он полагал, что к числу сакских относятся прежде всего определенного типа намогильные сооружения (каменные насыпи с кольцевыми каменными выкладками-кромлехами), под которыми находились погребения в каменных ящиках или грунтовых могилах, покрытых плитами. Погребенные лежали в скорченной позе, реже вытянуто. Погребальный инвентарь состоял из лепной глиняной посуды и бронзовых изделий (Бернштам А.Н., 1949б, с. 349, 350).

Считая, что северо-восточная часть Средней Азии (Тянь-Шань и Семиречье, Фергана) была занята саками-хаумаварга персидских надписей (амюргии или заяксартские саки античных авторов), он выделял внутри них три группы: тяньшаньскую, ферганскую и яксартскую (последняя — по среднему течению Сырдарьи в горах Каратау). Каждая из них, полагал А.Н. Бернштам, имела особенности в зависимости от направления связей, но вела свое происхождение от местных культур эпохи бронзы (андроновского круга, с его точки зрения) с учетом влияния культур Южной Сибири. «На Тянь-Шане этот процесс был осложнен локальными различиями и отчасти центральноазиатскими связями, в Фергано-Алае — взаимоотношениями с носителями анауской культуры, а на Яксарте — массагетскими и сармато-аланскими этнокультурными связями» (Бернштам А.Н., 1952, с. 211, 212). Ранних кочевников Памира А.Н. Бернштам также относил к числу саков-хаумаварга.

На иных позициях в вопросах локализации кочевых племен стоял С.П. Толстов, который неоднократно обращался к этой теме и при анализе исторических событий в Средней Азии в последние века I тысячелетия до н. э., и в связи с изучением археологических памятников низовьев Сырдарьи (Толстов С.П., 1948а, с. 231, след. 243–245; 1948б; 1950б; 1961; 1962б, с. 136). Изучая письменные источники, С.П. Толстов пришел к выводу, что саки-хаумаварга занимали пространства пустынь Кызылкумов и Каракумов и были одним из самых значительных массагетских племен. Эту же группу саков он отождествлял с сакаравлами, которых помещал, опираясь на данные Птолемея, на восточной периферии Хорезма (Толстов С.П., 1948а, с. 243, 244). При этом С.П. Толстов поддерживал гипотезу об отождествлении сакаравлов с Кангюем (Gutschmid A., 1888, s. 58, 70), но подчеркивал, что Кангюй — это название страны, а не племени (Толстов С.П., 1948а, с. 244).

Исследования археологических памятников низовьев Сырдарьи привело С.П. Толстого к определению территории расселения четырех крупных племенных объединений саков этого района. В бассейне Жаныдарьи он поместил апасиаков (чирикрабатская культура)[8], в бассейне Кувандарьи — тохаров (джетыасарская культура), а в нижнем междуречье Кувандарьи и Сырдарьи — аугасиев (раскопки 1963 г. на Кескен-Кауккале показали, что эта группа памятников относится только к позднему этапу джетыасарской культуры, а потому не может быть связана с племенами сакского времени). После открытия новой группы памятников в бассейне наиболее южного дельтового протока Сырдарьи — Инкардарьи (Тагискен, Уйгарак, «шлаковые» курганы) С.П. Толстов именно с ними связал территорию расселения сакаравлов (