Степан Разин и его время - [8]

Шрифт
Интервал

Пьют уже донские кони
Арапчайскую струю.
Приготовь же, Дон заветный,
Для наездников лихих
Сок кипучий, искрометный
Виноградников твоих.

Так писал об этой реке, попав на донские берега, А. С. Пушкин.

С Доном, Донским краем исстари связаны представления о ратной удали, широком русском характере, отважных, вольнолюбивых людях.

В XVII веке Дон был южной окраиной Российского государства. Охрану дальних рубежей страны несло казачество — своеобразный пограничный корпус, на который не распространялась власть московских приказов и воевод. Сторожевая служба освобождала от крепостной зависимости и холопства. Правительство шло на это, поскольку специально держать для обереганья границ крупные воинские силы было крайне сложно и накладно. Поэтому на Дон, Яик (Урал), Терек и другие земли, через которые обычно шло вторжение неприятеля и совершались разорительные набеги крымских татар, устремлялся поток беглых из глубинных районов России. Существовало негласное, но фактически узаконенное правило: «С Дона выдачи нет», то есть те, кому удавалось, ускользнув от многочисленных царевых сыщиков, рыскавших по дорогам, бежать в поисках лучшей доли на Дон, возврату феодалу не подлежали. После принятия Соборного уложения, ужесточившего эксплуатацию и лишившего крестьян права «выхода», поток беглых на Дон значительно возрос. Там можно было видеть представителей всего угнетенного люда России. «Бежали мы из того государства Московского, от рабства вечного, от холопства полного, от бояр и дворян государевых, да и поселились здесь в пустынях необъятных», — так характеризуют новоявленные казаки свое присутствие на Дону.

Прослышав, что «на Дону и без бояр живут», туда устремились холопы, владельческие, государевых дворцовых сел и черносошные крестьяне, посадские тяглецы, стрельцы, а также люди, потерявшие крепкие социальные связи, рвавшие с землей и жившие случайными заработками. Это и «ярыжки», нанимавшиеся на поташные заводы, соляные промыслы, бравшиеся за всякую черную работу, это бурлаки и крючники, обслуживавшие судовой ход по Волге и другим рекам. Шли казаковать на Дон и люди свободные. Их привлекала сюда отдаленность от Москвы, гарантировавшая недосягаемость натиска на их независимость со стороны как феодального государства, так и бояр и дворян.

Г. Котошихин писал, что «Доном от всех бед свобождаются». Но это вовсе не был край с молочными реками и кисельными берегами, и далеко не всякий, кто туда приходил, там оседал. Жить на Дону — значило быть казаком, нести трудную и опасную службу, участвовать в долгих военных походах, жестоких пограничных стычках с зарившимся на русскую землю врагом. Мирно хлебопашествовать на Дону запрещалось. Хотя беглые люди из крестьян, спасавшиеся от помещичьего ярма, от гнета государственных налогов и повинностей, поначалу пытались вернуться к своим привычным сельскохозяйственным занятиям, но казацкая верхушка — старшина да и многие рядовые донцы решительно препятствовали этому, обоснованно усматривая в проникновении земледелия угрозу своему свободному положению, так как распаханные угодья тут же возьмут на учет царские писцы и обложат население тяжелыми натуральными поборами. Кроме того, военизированные условия жизни казаков, требовавшие частых перемещений, исключали их сколько-нибудь основательную привязку к земле и крестьянскому труду. Отсюда и строжайший (под страхом смертной казни) запрет войскового круга (собрания казаков. — Авт.), решавшего все важнейшие вопросы, заводить пашню.

Хлеб на Дону был привозной. Свой почти не высевался. Казаки за службу ежегодно получали от государства, помимо денежного жалованья, пороха, сукна, свинца и прочего, хлебные запасы. Все необходимое обычно доставлялось на Дон весной по водному пути из Воронежа. Нередко торговые караваны подвергались нападениям калмыков, черкесов, крымцев, иногда привоз продовольствия не поспевал за притоком населения, в результате чего немало донцов оставалось без хлеба. Отчасти их выручали подсобные промыслы — рыбная ловля, охота, скотоводство, но это не могло предотвратить неизбежное: наступал голод. Казаки писали в Москву: «Помираем голодною смертью, наги и босы, и голодны».

Обиженные и обездоленные, познавшие лютую нужду, несправедливость и жестокость люди надеялись обрести на Дону привольную жизнь. Здесь действительно не было ни лиха боярского, ни утеснений воевод, но и тут они сталкивались с размежеванием на богатых и бедных. Всякий, кто приходил на Дон, втягивался в своеобразные существовавшие там социальные отношения и в соответствии со своим имущественным положением или оказывался в лагере зажиточных — «домовитых» донцов, или (в большинстве случаев) попадал в число голутвенных казаков, которых нужда заставляла идти к «дюжим» и «добрым» людям в работники, пасти их конские табуны, приглядывать за пчельниками и мельницами и т. п. «Домовитым» нечего было опасаться голода: получая большие доходы со своего хозяйства, скупая за бесценок имущество беглых и вдобавок занимаясь ростовщичеством, они могли платить за хлеб любую цену, тогда как голутвенные жаловались, что одни из них «кормятся рыбою и кобылятиной», многие «розно поразошлись в запольные речки, а иные и неведомо куды, для того ести нечего».


Еще от автора Владимир Михайлович Соловьев
Древние славяне, I-X века

При чтении этой книги далекое прошлое славянских народов оказывается вдруг неожиданно близким. Те далекие века почему-то вовсе не кажутся глубокой древностью. Может быть, это оттого, что многое в раннесредневековой истории восточных, западных и южных славян отложилось в легендах и преданиях, сказках и былинах, уже хорошо знакомых читателю, особенно юному.Где и когда было первое упоминание о славянах? Что общего между мифом о Гиперборее и чудо-островом Буяном? Кем на самом деле является Баба-яга? Кто из князей восточных славян вымышленный, а кто настоящий? Почему иностранные очевидцы считали славян дикими и темными?


Нам нужна великая Россия

В 2012 году в нашей стране отмечают знаменательный юбилей – 1150-летие основания государства Российского.В глубину веков уходит история нашей Родины. Когда-то в древности она называлась Русью, а сравнительно недавно – Советским Союзом, или сокращенно СССР. Но большую часть времени своего существования Отечество наше носило то же имя, что и сейчас, – Россия.Россия была, есть и будет великая держава. И не потому, что она самая большая по территории страна мира. Причина в другом: Россия относится к числу наиболее мощных государств, играет ведущую роль на международной арене, влияет на все, что происходит на земном шаре.О том, как складывалась история России, как много страниц ее прошлого увенчаны славой, как обрела наша Отчизна великую судьбу, рассказывает эта книга.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Русские на чужбине, X–XX века

Почему Константинополь препятствовал возникновению русского поселения купцов? Почему королева Франции Анна Ярославна подписывала документы кириллицей? Почему боязнь заграницы, привычка ругать и осуждать все иноземное уживались на Руси со стойким интересом к заморским государствам? Почему Франция в XIX веке приняла наиболее заманчивый собирательный образ зарубежья, где найдется место всякому русскому человеку? Почему Константинополь-Стамбул стал перекрестком культур? Доктор исторических наук и профессор Владимир Соловьев откроет вам неизвестные страницы истории русского присутствия за рубежом.


Современники и потомки о восстании С.Т. Разина

Историография крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина неотделима от истории общественной мысли России. О том, какими представлялись события 1667–1671 гг. и их участники современникам, как воспринимали Разина и возглавленное им движение выдающиеся дореволюционные и советские историки, рассказывается в этой книге. Центральное место в ней принадлежит советской историографии восстания. Автор прослеживает, как в легендах и преданиях жил и передавался из поколения в поколение дорогой русскому сердцу образ народного бунтаря.Для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
Огнем и мечом

В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.


Ложь Тимоти Снайдера

В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Кремлевская власть. Кризис государственного управления

Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.