Стеклянный отель - [78]

– Что вы делаете?

– На самом деле, у нас одинаковые интересы, – сказал Сапарелли. – Я думал об этом прошлой ночью.

– И как вашим интересам помогло то, что вы вырвали страницы из моего блокнота?

Леон чувствовал, что должен быть взбешен из-за записной книжки, но он так устал, что ощущал лишь смутный страх.

– Я знаю, что вы не на пенсии, – сказал Сапарелли.

– Что, простите?

– Я знаю, что вы живете в кемпинге и подрабатываете на складах перед Рождеством. Я знаю, что прошлым летом вы работали в парке развлечений Adventureland. Где вы остановились, в Индиане? – Он все так же смотрел вперед.

Леон молчал.

– В Айове, – тихо сказал он.

– А позапрошлым летом вы с женой работали в палаточном лагере в Северной Калифорнии. Я знаю, что вы недавно устроились разнорабочим в отель Marriott в Колорадо. Я знаю, что у вас всего один костюм. – Он повернулся к Леону. – Я вас ни в чем не виню. Я прочитал про схему Понци, когда наткнулся на ваше заявление пострадавшего. Очевидно, много умных людей попались на мошенничество.

– Тогда что конкретно вы хотите мне сказать? Я не уверен, что моя трудовая биография как-то связана…

– Я имею в виду, что вам нужны новые заказы на консультации, а я хочу ходить на работу, чтобы при этом никто не думал: вот он написал тот ужасный отчет, который просочился в прессу и из-за которого уволили людей. Кстати, и вам ведь хочется того же. Вам хочется ходить по улице, чтобы люди не смотрели на вас как на предвестника беды.

– Вы предлагаете не включать в отчет последний разговор.

– Мы не обязаны запоминать то, что не вошло в официальные интервью, ведь так? Я записал интервью и ничего, кроме них.

Леон потер лоб.

– Мы могли услышать подозрительную историю, а могли и не услышать, – мягко сказал Сапарелли. – Подозрительную историю, которая ничего не доказывает. Факты дела не изменились. Факт в том, что мы никогда не узнаем, что произошло, потому что никто ничего не видел.

– Там был Джеффри Белл.

– Джеффри Белл исчез в Роттердаме. Джеффри Белл уже списан со счетов.

– А вас не настораживает, что он сошел с корабля во время первой же остановки после того, как она…

– Я не имею представления, почему он сошел с корабля, Леон, и мы оба знаем, что никакие правоохранительные органы не будут его допрашивать. Посмотрите на ситуацию с другого ракурса, – сказал Сапарелли. – Неважно, что я напишу в отчете, – Винсент Смит останется мертва. У этой истории все равно не будет хорошего конца, даже если включить в отчет последний разговор. Будет только вред.

– Но вы же хотите составить точный отчет.

Все пошло не так. Солнце светило в иллюминатор слишком ярко, воздух был слишком душным, Сапарелли сидел слишком близко. У Леона болели глаза после бессонной ночи.

– Допустим, в отчет войдет все, что было сказано на корабле. Оживит ли это подругу Джонатана Алкайтиса?

Леон взглянул на него. Присмотревшись к Сапарелли, он убедился, что он тоже не спал. У него были красные воспаленные глаза.

– Просто я не был уверен, – сказал Леон. – Я не был уверен, что это одна и та же женщина.

– Много вы знаете женщин по имени Винсент? Послушайте, я был детективом, – сказал Сапарелли. – Я составляю досье на всех и вся, такая уж профессиональная привычка. Тут есть кое-какой конфликт интересов, вам не кажется? Вы беретесь за консультирование по делу, в котором замешана бывшая супруга мужчины, укравшего у вас все деньги. Миранда в курсе?

– Я никогда ничего не скрывал, – возразил Леон. – Все есть в открытом доступе.

– В открытом доступе – не то же самое, что взять самоотвод. Вы же ей не сказали, верно?

– Она могла бы сама узнать. Если бы только набрала мое имя в поисковике…

– А зачем бы она это делала? Вы ее бывший коллега, она вам доверяет. Когда вы в последний раз искали информацию о человеке, которому доверяете?

– Джентльмены, – обратился к ним стюард, – не желаете заказать напитки?

– Кофе, – попросил Леон. – С молоком и сахаром, пожалуйста.

– Мне то же самое, спасибо. – Сапарелли откинулся в своем кресле. Если вы подумаете над этим, – сказал он, – то поймете, что я прав.

Леон сидел у окна и смотрел на рассвет над Атлантикой; он был очень расстроен. Кораблей внизу не было, но вдалеке виднелся другой самолет. Им подали кофе. Сапарелли снова заговорил после долгой паузы:

– Я скажу Миранде, что вы мне крайне помогли и что мне очень понравилось с вами работать, и порекомендую вас в качестве консультанта на будущее.

– Спасибо, – сказал Леон. Решение далось ему поразительно легко.

4.

После поездки в Германию Леон впервые за некоторое время снова начал видеть страну теней. Последние пару лет он перестал ее замечать; после первого шока в первые месяцы жизни на колесах она потускнела, стала привычным фоном. Но спустя несколько дней после возвращения из Германии, на стоянке в Джорджии Леон выглянул в окно и случайно увидел, как из восемнадцатиколесного грузовика поблизости вышла девушка. Она была одета по-спортивному, в джинсы и футболку, но в первую очередь ему бросилось в глаза, что она была очень юной. Она исчезла между грузовиками.

В тот же вечер он увидел на автозаправке еще одну девушку, выходившую из грузовика, на этот раз автостопщицу с рюкзаком. Сколько ей было? Лет семнадцать. Шестнадцать. Максимум двадцать, если она выглядела младше своих лет. Трудно сказать. В резком голубом свете можно было разглядеть темные круги у нее под глазами. Она заметила, что он смотрит на нее, и бросила на него оценивающий взгляд. Когда смотришь на дорогу, она тоже смотрит на тебя. Леон знал, что им с Мари повезло больше, чем другим обитателям страны теней: они были вдвоем, у них был трейлер, были деньги (хотя и в обрез), чтобы выжить, однако суть страны теней для всех была едина: они отмежевались от общества, проскользнули за поверхность США, они пребывали в свободном полете.