Стеклянный отель - [77]

– Да, это было еще до того, как на кораблях запретили распивать алкоголь. По вечерам после работы можно было спокойно выпить с коллегами, как нормальные взрослые люди. В общем, я отвернулся, притворился, что разглядываю горизонт, и вдруг услышал пощечину.

– Но вы этого не видели, – сказал Сапарелли.

– Я знаю, какой бывает звук от пощечины. Я быстро повернулся, и было понятно, что он ее ударил. Она стояла, прижимала руку к лицу и немного плакала, оба уставились друг на друга, как будто были в шоке. Я спросил, что за хрень у них стряслась, что происходит, а она смотрит на меня и говорит, мол, ничего, все в порядке. Я у него спросил: «Ты ее ударил?», а она: нет, мол, он меня не трогал. Хотя у нее на лице остался след от удара, явный красный отпечаток.

– Ясно, – выдохнул Сапарелли. – Что сказал Белл?

– Чтобы я не лез не в свое дело. Я там стоял и пытался понять, что случилось, но, раз она настаивает, что все нормально, кто я такой, чтобы спорить? Я же не видел, что, собственно, произошло. – Мендоза очень медленно спускался по ступенькам, и Леон с Сапарелли тоже замедлили шаг, чтобы его расслышать.

– Она посмотрела на меня, – тихо говорил Мендоза, – посмотрела и сказала: меня никто никогда не бьет. Думаете, я бы позволила кому-то меня ударить? И я даже немного вышел из себя, потому что, да, никто не спорит, черт побери, но что я тут мог сказать? Я оставил их одних, немного отошел и услышал, как она ему сказала: «Еще раз так сделаешь, я тебя сброшу за борт».

– И что дальше. Что он сказал, – глухим голосом произнес Сапарелли.

– Он сказал: «Если я не сброшу тебя первым».

Они дошли до конца лестницы. У Леона колотилось сердце, а Сапарелли выглядел так, словно его мутит. Леон мысленно представил отчет о произошедшем: В ходе расследования выяснилось, что ранее Джеффри Белл угрожал женщине выбросить ее за борт.

– Когда это случилось? – спросил Сапарелли.

– То ли восемь, то ли девять лет назад.

– И с тех пор ничего подобного не происходило?

– Нет, – ответил Мендоза, – но вам не кажется, что одного случая достаточно?

– Вы сообщили об этом капитану?

– Я поговорил с ним на следующий день. Он велел мне проследить за Беллом, но если женщина утверждает, что ничего не произошло, что мы можем сделать? Раз я не видел, значит, это просто домыслы, мои слова ничего не значат.

– Верно, – согласился Сапарелли. – Где сейчас эта женщина? Инженер, с которой он встречался?

– Я слышал, она живет с детьми на Филиппинах. – Мендоза отвернулся. – Только не упоминайте мое имя, ладно? Когда будете составлять отчет.

– Хорошо, – сказал Сапарелли, – но почему вы промолчали об этом в интервью?

– Потому что мне нравится Джеффри. То, что я вам сейчас рассказал, не означает, что Джеффри как-то связан с исчезновением Винсент. Но после интервью я все думал о том случае и не мог успокоиться. Решил, что вам стоит знать.

– Спасибо. Я вам признателен, что вы об этом рассказали.

В машине Леон и Сапарелли не смотрели друг на друга и делали записи у себя в блокнотах. Леон старался как можно точнее записать по памяти их беседу и был уверен, что тем же самым был занят и Сапарелли. Они зарегистрировались в отеле недалеко от аэропорта, и Сапарелли забрал у него рюкзак Винсент.

– Доброй ночи, – сказал Сапарелли, когда им выдали ключи от номеров. Он впервые заговорил с Леоном с того момента, как они уехали из порта.

– Доброй ночи.

Леон не стал подниматься наверх, а решил посидеть в баре, потому что ему было уже за семьдесят, у него не было денег на путешествия, и это вполне могла быть последняя возможность выпить в баре в Германии, хотя все здесь разговаривали по-английски – сказывалась близость аэропорта. Ему захотелось, чтобы рядом с ним сейчас была Мари. Он допил свой бокал и пошел в номер, погладил сменную рубашку и немного посмотрел телевизор. Потом он попытался представить, как будет выглядеть в отчете последний разговор: интервьюируемый сообщил, что Джеффри Белл однажды угрожал выбросить за борт свою коллегу. На тот момент он и его коллега состояли в романтических отношениях. Интервьюируемый сообщил о случившемся капитану. Однако в досье на сотрудников не был упомянут этот случай с Беллом, из чего следует, что компания не предприняла никаких действий. Он пролежал всю ночь без сна, встал в половину пятого утра, выпил четыре чашки кофе и спустился вниз, встретил там Сапарелли, и они сели в машину до аэропорта.

– На вас тот же костюм, что и вчера? – спросил Сапарелли. Они сидели рядом в бизнес-классе, полет длился уже час. Леон чувствовал себя отвратительно, но и Сапарелли выглядел ужасно. Ему хотелось спросить Сапарелли, не мучился ли он тоже от бессонницы прошлой ночью, но боялся показаться навязчивым.

– Поездка была короткой, – ответил Леон. – Не думаю, что была нужда брать два костюма.

– Знаете, о чем я подумал? – Сапарелли смотрел перед собой. – Дурная весть бросает тень на того, кто ее приносит.

– Это сказал Ницше?

– Нет, это сказал я. Можно взглянуть на ваш блокнот?

– Мой блокнот?

– Тот, в котором вы вчера писали в машине, – сказал Сапарелли.

Леон достал свою записную книжку из переднего кармана и протянул ее Сапарелли. Тот пролистал ее до последних записей, быстро пробежал их глазами, потом вырвал две последние страницы и положил их к себе во внутренний карман пиджака.