Некоторое время Холмс сидел в глубокой задумчивости, потом сказал:
— В вашем рассказе есть одна неувязка, сэр Роберт. Даже если бы кредиторы сцапали все имущество, это никак не могло бы повлиять на выигрыш в дерби.
— Но ведь Принц Шоскомба — тоже часть имущества. Вполне вероятно, что его и вовсе не допустили бы к скачкам. Какое им дело до моих ставок. Хуже всего то, что основной кредитор — мой злейший враг, которого я был вынужден однажды даже огреть хлыстом. Вы полагаете, он согласился бы войти в мое положение?
— Сэр Роберт, — ответил Холмс, вставая, — вы должны сообщить обо всем властям. Мой долг — установить истину, что я и сделал. Ну, а моральная сторона ваших действий, соблюдение приличий — тут я вам не судья.
Сейчас все знают, что эти невероятные события завершились для сэра Роберта даже более удачно, чем он того заслуживал. Принц Шоскомба выиграл-таки скачки, и его владельцу это принесло восемьдесят тысяч фунтов стерлингов. Кредиторы, во власти которых он был до окончания заезда, получили свое сполна.
И полиция, и судебный следователь посмотрели на проделку Норбертона сквозь пальцы, и он отделался легким порицанием за несвоевременное сообщение о кончине родственницы. Случившееся бросило легкую тень на имя баронета, но ничуть не испортило его карьеру, которая обещает благополучно завершиться в почтенной старости.
Перевел с английского А. Шаров
