Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова - [39]

Однако шерстью воспитанник конунга не удовлетворился. Придя однажды в кузницу, он разрубил мечом стоявшую там наковальню до основания, да так, что части её отскочили, едва не покалечив самого кузнеца. Регин понял, что пришла пора мщения, и уговорил Сигурда пойти с ним на Гнитайхед-поле, чтобы завладеть золотом. Оседлали они коней и отправились в путь.

Долго ли, коротко — достигли они поля Гнитайхед и затаились, наблюдая за чудовищным змеем. Выждав момент, когда Фафнир, ненадолго оставив свой клад, уполз к воде утолить жажду, Сигурд своим мечом выкопал яму на тропе Фафнира и забрался в неё. Проползая над ямой, змей не заметил спрятавшегося убийцу и поплатился за это жизнью — меч Сигурда вспорол ему брюхо.

После гибели змея Регин раскрыл Сигурду ещё одну тайну — Фафнир не кто иной, как его брат. За это Регин потребовал, чтобы Сигурд вынул сердце Фафнира и изжарил его на костре. Затем, напившись крови Фафнира, Регин лёг спать, а Сигурд послушно принялся жарить сердце змея. Когда он решил проверить, изжарилось ли оно, и дотронулся до него пальцем — не жёстко ли, — из сердца брызнула пена и попала на палец. Юный Сигурд обжёгся и сунул палец в рот — и как только попала ему на язык кровь из сердца, стал он понимать птичью речь и услышал, о чём щебетали сидящие на дереве синицы.

Одна из птичек сказала своей подруге, что ей жаль юношу, ведь Регин лишь притворяется спящим, а на самом деле ликует оттого, что всё ему удалось и он чужими руками расправился с братом. Теперь Регин имеет право отомстить Сигурду за Фафнира по закону кровной мести и забрать себе всё золото.

Услышав это, Сигурд переполнился яростью, схватил меч и тут же убил вероломного Регина, а затем, навьючив на своего коня сокровища, поехал своей дорогой, не подозревая, что сулит ему проклятие Андвари. Не принесло кольцо из клада Сигурду ничего хорошего — будущее юного конунга оказалось незавидным. Локи же вовремя предупредил Высокого о грозящем ему несчастье.

Вспомнив об этом, Один обратился к своему сыну:

— Встань, Видар, пусть на место твоё сядет отец Фенрира. Не хватало ещё, чтоб затеял он здесь нечестивую брань, отравив ею пир.

Видар, ненавидевший Локи ничуть не менее Хеймдалля, с неохотой подчинился просьбе отца — встал со своего места, налил пива в кубок и протянул его богу злословия.

Прежде чем отпить из кубка, Локи поднял его и, продолжая глумиться над собравшимися, произнёс:

— Славьтесь вы, асы, и вы, богини, тоже славьтесь! Одного я не стану приветствовать — Браги, который сидит между богами.

Услышав в словах Локи угрозу, Браги, будучи по натуре незлобивым, ответил:

— Не затевай ссоры, Отец Волка, и не гневи меня — угомонись. Хочешь, отдам тебе коня и меч или кольцом откуплюсь?

Локи расхохотался и воскликнул:

— Из всех асов и альвов, что собрались здесь, ты самый трусливый, Браги! Мелешь лишь языком, слагая бесконечные песни, а схваток боишься!

Браги, которого Локи унизил в присутствии богов, не смог снести оскорбления и, едва сдерживаясь, ответил:

— Если б хотел я обидеть Эгира и устроить в его доме свару, снёс бы тебе за эту ложь голову.

Однако Локи, непревзойдённый мастер ссор, по-прежнему подначивал великого слагателя вис:

— Конечно, ты храбр за столом с пенной чашей. Но в бою не сыскать среди самых трусливых более жалкого труса.

Видя, что дело идёт к нешуточной сваре, Идун, жена Браги, обратилась к мужу, готовому уже схватиться за меч:

— Браги, остынь! Распрю не затевай в гостеприимном доме Эгира. И вообще — есть ли место вражде между братьями-асами?

Локи, подливая масла в огонь, тотчас обрушился на жену скальда:

— Помолчи, Идун! Не тебе того успокаивать, кому ты не раз изменяла! Ответь лучше, сколько раз боги, турсы и карлики пользовались твоей ненасытностью?

Идун, не зная, что и ответить на это, заплакала и повернулась к богам:

— Вы свидетели — ни единым словом не оскорбила я Локи! Хотела только мужа хмельного смирить, чтобы обидчика не наказал!

Боги молчали, поражённые наглостью Локи. Наконец подала голос богиня Гевьон, известная своей находчивостью. Некий конунг однажды даровал ей в награду за её занимательные речи столько земли, сколько уволокут четыре быка за день и за ночь. Покровительница умерших девственниц направилась в Ётунхейм и взяла там четырёх быков — то были её сыновья от одного великана. Взялась она пахать на них, и так глубоко вошёл плуг в землю, что та вздыбилась — быки же отправились к морю, захватив за собой землю, вывороченную плугом. Увидев это, конунг испугался, а быки всё шли и шли. Наконец они остановились в воде пролива. Там мать и приказала сыновьям оставить землю, которой оказалось столь много, что образовалась целая страна, названная Зеландией. А где прежде была земля, там зияла огромная яма — вскоре заполнилась яма водой и превратилась в озеро Меларен. Вот какой была Гевьон!

Желая избегнуть назревающего кровопролития, богиня обратилась к Локи и Браги:

— Напрасно язвите вы друг друга такими речами. Что до Локи, то, думаю, погорячился тот, кто слывёт шутником и любимцем богов.

Её примирительная речь не вразумила Локи, и он продолжил оскорбления: