Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова - [40]
— Помолчи и ты, Гевьон! Иначе расскажу о совратившем тебя юнце, что таскал тебе драгоценности в обмен на бесстыжие ласки!
Не стерпел наконец Один и воскликнул, поднимаясь с места:
— Безумец! Как ты смеешь дерзостно хаять богинь! Только Гевьон и мне открыты судьбы всех сущих!
Усмехаясь, Локи ответил Высокому:
— Уж лучше бы ты помолчал, Отец Всех Богов! Не по чести ты делишь удачи в боях, тем даруя победу, кто поджимает хвосты!
Ответил на это Один:
— Если таким я отдавал бы победу, сидел бы ты, Локи, под землёй восемь зим, доил там коров и рожал детей, муж женовидный!
Локи воскликнул:
— Кто это говорит о моей женовидности? Не тот ли, кто сам был не раз уличён в подобном!
Фригг, до этого молчавшая, рассудив, что дело принимает скверный оборот, обратилась к спорщикам:
— К чему ворошить давно забытое? К чему вспоминать о делах, которые вы, асы, в былые времена свершали?
Но Локи было уже не остановить — он решил припомнить асам всё:
— Молчала бы, Фригг! По части похоти ты будешь почище Идун и Гевьон! Кому только ты не давала насладиться лоном своим! Вспомнить хотя бы братьев мужа — Вили и Ве.
На этот раз не выдержала Фрейя:
— Безумен ты, Локи, раз затеваешь подобные споры. Замолкни, пока не поздно.
Локи ответил ей:
— Кто это подал голос?! Не та ли шлюха, которая не только со всеми асами делила ложе, но не брезговала и чумазыми карликами?
Фрейя сказала:
— Поганый язык! Закончишь ты плохо.
Усмехнулся сын Фарбаути:
— Заткнись, злобная ведьма, не постеснявшаяся даже брата своего завлечь на кровать! Не ты ли с перепугу визжала, когда вас застали?
Ньёрд, вступившись за дочь, обратился к асам:
— Нет в том беды, что женщина делит с мужчиной постель. Куда позорнее поступал тот, кто стоит перед нами, — он предлагал себя в качестве женщины. Так было не раз — все мы знаем.
Но досталось от Локи и старику Ньёрду:
— Тебе ли, Ньёрд, мести языком? Не ты ли был отдан в заложники? Или забыл, как в рот твой мочились, словно в корыто?
Сказал на это Ньёрд с достоинством распоясавшемуся поганцу:
— Пусть и был я заложником, но тем утешен, что родил сына — прекрасноликого Фрейра. Дорог он нам, в отличие от тебя. Он — первый из асов.
Захохотал бог лжи и раздоров и вот что бросил в ответ:
— Даже не думай похваляться этим, дряхлый развратник! Знаю, прижил ты Фрейра со своей родной сестрой. Что может быть хуже, ответь…
Тогда вступил в спор однорукий Тюр:
— Фрейр — самый лучший в чертогах богов. Никогда не обижал он дев и жён, а пленённых врагов всегда отпускал на свободу.
Но никому не по силам было переспорить Локи. Презрением встретил лукавый ас слова уважаемого всеми бога:
— Молчи, нелепый! Мирить ты не умеешь, и переговорщик из тебя неважный. Или напомнить тебе, как сын мой, Фенрир, отхватил твою руку?
Тюр сказал:
— Да, я лишился руки. Но ответь: где сейчас прозябает Фенрир? Мы квиты — мне тяжко, но тяжко и волку пребывать по сей день в цепях.
Взбесился Локи от этих слов:
— Молчи, однорукий! Не от меня ли твоя жена родила тебе сына? А ты, презренный, стерпел!
Фрейр, не стерпев, вскочил со своего места. Готов он был растерзать Локи, и лишь закон удерживал его. Гневно ответил Фрейр тому, кто готов был погубить и асов, и людей:
— Волк будет лежать в устье реки до скончания века! А если ты сейчас не замолкнешь, то и на тебя найдутся крепкие цепи!
Не боялся Локи угроз, лишь сильнее от них распалялся:
— И это ты говоришь мне, отдавший за смазливую дочь Гюмира всё золото и меч свой в придачу? А чем будешь драться, когда явятся дети Муспелля? Или думаешь напугать Сурта одним своим видом?
Слуга Фрейра Бюггвир поддержал онемевшего от ярости господина и решительно вмешался в перебранку:
— Будь я равен сыну Ньёрда, растерзал бы в клочки зловредную ворону.
Локи спросил, повернувшись в сторону Бюггвира:
— Что там за мелочь хрюкает? Что за собака льстиво виляет хвостом, пресмыкаясь пред сильными? А, это ты, Бюггвир! Вечно подачек просишь у Фрейра. Славно, видать, прикормил он тебя, раз на меня ты осмелился тявкать.
Бюггвир ответил с достоинством:
— Меж людей и богов я быстрым прослыл. И почётно сидеть мне здесь, на пиру.
Локи фыркнул:
— Молчи, недотёпа, не умеющий толком пищу подать. Не ты ли готов под столом хорониться даже от малой напасти и в соломе прячешься во время сражений?
Хранитель радуги Хеймдалль, до сей поры молчавший, ударил кулаком по столу, и загремел его голос:
— Ты, видно, Локи, совсем рассудка лишился! Пиво тому виной — язык свой не в силах тот обуздать, кто меры не знает в питье!
Однако Локи было уже не остановить. Позабыв о неоднократных трёпках, которые устраивал ему бог света, он обрушился на аса:
— Посмотри на себя, Хеймдалль: хоть и трезвый ты, но вечно с мокрой спиной, словно пёс цепной, стоишь на страже богов.
Не сдержалась тогда великанша Скади и пообещала вдохновителю ссор:
— Не долго, Локи, тебе резвиться на воле. Привяжут тебя к голой скале крепкими верёвками, если не образумишься.
Локи тут же ответил:
— А знаешь ли ты, Скади, кто виновник гибели отца твоего, ётуна Тьяцци? Вот он — перед тобою.
Вскричала в гневе Скади:
— За это зло в доме моём будут тебе готовить погибель.
Локи рассмеялся:
Вторая мировая война. Потери в танковых дивизиях с обеих сторон исчисляются десятками подбитых машин и сотнями погибших солдат. Однако у «Белого тигра», немецкого танка, порожденного самим Адом, и Ваньки Смерти, чудом выжившего русского танкиста с уникальным даром, своя битва. Свое сражение. Свой поединок.Данная повесть послужила основой для сценария фильма Карена Шахназарова «Белый тигр» (2012 г.).
В основе новой повести лауреата премии «Национальный бестселлер» Ильи Бояшова лежит реальная история, произошедшая летом 1943 года на Аляске. Советский экипаж перегоняет по ленд-лизу из Америки в СССР двухмоторный бомбардировщик «Дуглас А-20 Бостон». Приземлившись для дозаправки на авиабазе в Номе, небольшом городишке на побережье Аляски, пилот обнаруживает, что колпак турели, где находился штурман, открыт, а сама турель пуста. На поиски пропавшего штурмана, в парашютной сумке которого был тайник с ценными разведданными, отправляются две поисковые группы — советская и американская…
Несмотря на свою былинность и сказочность, роман Ильи Бояшова совершенно лишен финальной морали. Монах и плут пребывают в непрерывном странствии: один стремится попасть в Святую Русь, другой – в страну Веселию. Но оба пути никуда не ведут. Алексей-монах, избранник Божий, не находит святости в монастырях и храмах, Алексей-плут, великий скоморох, не находит признания своему веселому дару. И утешающий и увеселяющий равно изгоняются отовсюду. Так уж повелось, что если не выпадет тебе вдоволь страданий, то и не сложат о тебе никакой былины, а рассчитывать на что-то большее, осязаемое и вовсе смешно – нечего тогда было рождаться с умом и талантом в России…
У России женский характер и женское лицо – об этом немало сказано геополитиками и этнопсихологами. Но лицо это имеет много выражений. В своем новом романе Илья Бояшов рассказывает историю русской бабы, которая из ничтожества и грязи вознеслась на вершину Олимпа. Тот, кто решит, что перед ним очередная сказка о Золушке, жестоко ошибется, – Бояшов предъявил нам архетипический образ русской женственности во всем ее блеске, лихости и неприглядности, образ, сквозь который проступают всем нам до боли знакомые черты героинь вчерашнего, сегодняшнего и, думается, грядущего дня.Прочитав «Каменную бабу», невольно по-новому посмотришь на улыбающихся с экрана примадонн.
Некое государство снарядило свой флот к берегам Америки с целью ее полного уничтожения. Но, когда корабли уже были в походе, произошла всемирная катастрофа – материки исчезли. Планета превратилась в сплошной Мировой океан. Моряки остались одни на всем белом свете. И что теперь делать бравым воякам?
Бывают в истории моменты, когда грань между действительностью и фантастикой стирается, а в жизнь ничем не примечательных людей начинает прорываться ветер с той стороны реальности. Таким моментом было в России начало девяностых годов.И кому как не Илье Бояшову – признанному мастеру философской притчи, легкой истории как бы о жизни, а как бы и о чем-то большем («Путь Мури», «Армада», «Танкист, или “Белый тигр”»), – писать об этом страшном и веселом времени?
Публикация повествовательного фольклора папуасов Новой Гвинеи. Сопровождается предисловием и примечаниями. Сборник рассчитан на взрослого читателя.
Первая широкая публикация грузинских преданий и легенд, сопровождаемая фольклористическим предисловием и примечаниями. В сборник включены предания космогонического, этиологического и морально-дидактического характера, предания о строительстве крепостей, сел и храмов, о выдающихся исторических деятелях и народных героях. Сборник рассчитан на взрослого читателя.
Настоящий сборник, является первым сравнительно крупным собранием абхазских сказок на русском языке. В книге представлена небольшая их часть, а именно — наиболее популярные в народе; они подобраны так, чтобы предоставить читателю лучшие образцы каждого жанра.
В настоящем издании представлен сакральный миф о трикстере североамериканских индейцев, сопровождаемый обширным культурологическим анализом известного американского антрополога Пола Радина, исследованием Карла Кереньи, посвященным сравнению образа трикстера в архаической и античной мифологии, и психоаналитическим портретом мифологемы трикстера, написанным Карлом Густавом Юнгом, специально для первого издания данной книги.
М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.