Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - [26]

Того жа сада да с виноградом,

Нишшим горою да не бладати,

Медовой им реки да не видати,

Того жа сада да с виноградом:

Узнают купци — власти торговы,

Отнимут у их гору да золотую,

Отнимут у их реку да медовую,

Отнимут у их сад да с виноградом,

Да будут они холодны и голодны,

Да будут не обуты да не одены,

От темной-то ночи да неукрыты.

Оставь им своё имё Христово —

Ходить по селам, по деревнем,

Да чясто Христа будут поминати,

Да истиною будут звеличати,

Дак будут они сыты и пьяны,

Дак будут одены и обуты,

От темной то ночи прикрыты».

Слава Христу ту да Сыну Богу,

Да слава Христу и на небесах!

Михайло Архангел

Да зайдут человече да на Хивон на гору

Да згленут человечя да ино верьх по земли.

Ишша чем мати земля изукрашеная?

Изукрашёна земля черьквями божьима,

Да зайдут человече да на Хивон на гору,

Да згленут человечя да ино вниз по земли,

Ишша чем мати земля принаполненая?

Принаполнена земля душами грешныма.

Протекла река да река огненая

От востоку-ту протекала да вплоть до западу;

Ширина глубина да не намереная.

Через огнену реку да перевоз ведь есь.

Перевошшиком Михайло Архангил со Гавриилом.

Ишша праведных как душ дак перевозит за реку,

Перевозит да переносит их на ту сторону,

Их на ту сторону да ко присветлому раю,

Ко присветлому раю, да к самому Христу.

А и грешны те души да ходят по берегу

А крычят-зычят да громким голосом своим:

«Ты, Михайло Архангил со Гаврилом,

Перевези нас, перенеси да через огнену реку,

Через огнену реку да нас на ту сторону,

Нас на ту сторону да к присветлому раю,

Ко присветлому раю, да ко самому Христу!»

Отвичяë Михайло со Гавриилом:

«Ишшо, души, вы души, да души грешные таки,

Ишша нам ведь вас да нам не велено везти,

Нам не велено везти, да не приказано нам;

Ишша жили, вы душечьки, на вольнем на свету,

Вы не знали, вы ни середы, ни пятници,

Да не светлого Христова да воскресеньиця.

Уж вы божьей то церкви не хаживали,

Уж вы звону колокольнему не варывали[66]

Как четья-петья[67] церковнаго не слушивали,

Вы подите, бредите, вы души, да душа в огнену реку,

Души в огнену реку, да муку вечную!»

Тут заплак'ли, зарыдали да души грешный:

«Ты прости-тко, прости да нам ведь белой свет,

Ты ишшо-ко, прошшай да сам Исус Христос,

Ты прошшай-ко, прошшай ты, Михайло Архангил со Гавриилом!

Вы прошшайте, прошшайте да отцы — матери,

Вы прошшайте, прошшайте, да братии, сестрици,

Вы прошшайте, прошшайте, да мужьи мудрые,

Вы прошшайте, прошшайте, да жены мужнии!» Зарыдали, заревели да души грешные.

Присвета мать Богородиця не могла да на пристоли усидеть…[68]

Не могла же как она ихно горë притерпеть,

Столконула как она да две горы;

Тут гора же с горой да столконулиси.

Засыпало реку песками хрешшами сыпучима.

Егорей

Как у Федора купця,

У черниловця,

Уродил осе и два отрока,

И два отрока и две дочери,

У родил се еси да тут Егорей свет.

Понесли Егорья да по суду по Божьему.

В людях то да таки трех годов,

Егорей свет да такой трех недель;

В людях-то да таки ш'сти годов,

Егорей свет да такой ш'сти недель.

Роспозналосе царишшо Демьянишшо,

Он ведь Федора купца да все под низ кланёт

А он Егорья света к собе берë,

Он к себе берë, да во свою землю,

Во свою землю, да в проклету орду.

Сам жа Егорью да возглаголуёт:

«Уж ты чью Егорей да веру варуёшь?

(Вер ведь много, двенадцать, может.)

Уж ты варуёшь-ле веру жидовьскою,

Уж ты молисьсе-ле ты богам нашим, долы-долам?»

Тут же Егорей да возглаголует;

Он стихи поет да каруимские,

Он глазы возносит да все по ангельски,[69]

Тут жа царишшо да осержалосе,

Тут же Демьянишше да воспылуитсе:

«Хошь-ли, Егорей, на огни сожгу?»

Взял как Егорья на огни жокчи,

Не добре Егорей на огни горит,

Под светым Егореём вода тецет,

И вода тецет и трава ростет,

И трава ростет и цветы цветут.

Тут жа Егорей да возглаголуë,

Он стехи поё да харуимьские,

Он влазы возносит да как по ангельски.

Тут жа царишшо да осержалосе,

Тут жа оно да воспылуитьсе:

«Хошь-ле Егорей, на воды стоплю?»

Не добры Егорей на воды тонë,

Свет Егорей да по верьх плаваë.

Он стихи поет да харуимьские

Он глазы возносит да все по ангельски.

Тут жа царишшо да осержалосе

Тут жа оно да воспылуитси:

«Хошь-ле, Егорей, да на пилы спилю?»

Взял как Егорья да на пилах пилить,

Не добры Егорея пилы берут,

От света Егорья да пилы сыплютсе.

Тут же Егорей да возглаголуë,

Он стихи поет да харуимьские.

Тут жа царишшо осержалосе,

Тут жа оно да воспылуетси.

Взял как Егорья за белы руки,

Он повел как Егорья да во чисто полë,

Закопал Егорея да во глубок погреб;

Он не мелок, не глубок да сорока сажон.

Засыпал он песком хрешшом сыпучим-е,

Закатал он каменьём серым-е.

Забросал он плитьём залезным-е.

Сам же Егорью да возглаголуë:

«Не бывать те, Егорей, на белом свету,

На белом свету да на светой Руси,

Не видать те, Егорей, да свету белого!»

Тут жа Егорей да возглаголуë

Он стихи поет да харуимьские

Он блазы возносит да все по ангельски.

«Спас уж, ты Спас, да многомилослив,

Присветая ты мати, да Богородиця!

Уж вы дуньте-тко, ветры, да ветры буйные,

Соносите пески-хрешши сыпучие

Сокатайте каменьё сероë,

Собросайте плитьё залезноë!»

Как по божьей да было милости,

По Егорьевськой было таланисти, —

Дунули ветры, да ветры буйные,

Соносили пески-хрешши сыпучие,

Сокатали каменьё сероë,

Собросали плитьё залезноë,