Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - [24]

«Тобе Бог помож да те кресьянин,

А-й тибе горшками торговати!» —

«Вам спасибо, люди веселые,

Весёлые люди, скоморохи;

Вы куды пошли да по дороги?»

«Мы пошли на инишьоë царьсво

Переигрывать царя Собаку.

Ишша сына его да Перегуду,

Ишша зятя его да Пересвета,

Ишша дочь его да Перекрасу».

Говорил да тот да ведь кресьянин:

«У того царя да у Собаки

А окол двора да тын залезной,

А на каждой тут да на тычинки

По человечей-то седит головки,

А на трех-то ведь да на тычинках

Нет человечих то да тут головок;

Тут и вашим-то быть головкам».

«Уж ты ой еси, да ты кресьянин!

Ты не мог добра да нам ведь сдумать,

Ишша лиха ты бы нам не сказывал.

Заиграй, Вавило, во гудочик

А во звоньчятой во переладец;

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочик

А во звоньчатой во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил:

Полетели куропци с ребами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачями;

Они стали по оглоблям-то садитьсе.

Он ведь стал их тут да бити

И во свой ведь воз да класти,

А наклал он их да ведь возочек.

А поехал мужик да во городочик,

Становилса он да во редочик,

Розвезал да он да свой возочикъ, —

Полетели куропци с ребами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачями.

Посмотрел ведь во своем-то он возочьку, —

Ишше тут у его одны да черепочьки.

«Ой! я тяжко тут да согрешил ведь:

Это люди шли да не простые,

Не простые люди-ти, светые, —

Ишша я ведь им да не молилса».

А идут скоморохи по дороги.

Ишша красная да тут девиця

А оны холсты да полоскала.

«Уж ты зрасвуёшь красна девиця,

На бело холсты да полоскати!»

«Вам спасибо, люди веселые,

Весёлые люди, скоморохи;

Вы куды пошли да по дороги?»

«Мы пошли на инишьшое царьсво

Переигрывать царя Собаку,

Ишше сына его да Перегуду,

Ешше зятя его да Пересвета,

Ешше дочь его да Перекрасу».

Говорила красная девиця:

«Пособи вам Бох переиграти

И того царя да вам Собаку,

Ишша сына его да Перегуду,

Ишша зятя его да Пересвета

А и дочь его да Перекрасу».

«Заиграй, Вавило, во гудочик;

А во звоньчятой во переладец;

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочик

А во звоньчятой во переладец

А Кузьма с Демьяном припособил.

А у той у красной у девици

А были у ей холсты-ти ведь холшовы, —

Ишша стали атласны да толковы.

(Как нам с тобой эти старины дороги,

так им слово доброе.)

Говорит как красная девиця:

«Тут ведь люди шли да не простые,

Не простые люди-те, светые, —

Ишша я ведь им да не молилась».

А идут скоморохи по дороги,

А идут на инишьшое царьсво.

Заиграл да тут да царь Собака,

Заиграл Собака во гудочик

А во звоньчятой во переладец, —

Ишша стала вода да прибывати:

Он хочë водой их потопити.

«Заиграй, Вавило, во гудочик

А во звоньчятой во переладец;

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочик

А во звоньчятой во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил:

И пошли быки-те тут стадами

А стадами тут да табунами,

Ишша стали воду да упивати:

Ишша стала вода да убывати.

«Заиграй, Вавило, во гудочик

А во звоньчятой во переладец;

А Кузьма с Демьяном припособит».

Заиграл Вавило во гудочик

А во звоньчятой во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил:

Загорелось инишьшоë царьсво

И сгорело с краю и до краю.

Посадили тут Вавилушка на царьсво

Он привез ведь тут да свою матерь.

Усишша

Ишша за рекой, рекой было чётыре двора,

А четыре двора да из ворот и в ворота.

Ишша жил такой кресьянин:

Он и солоду не ростил, завсегда пиво варил;

Он ведь денёг не кует, да деньги в займи дает.

Ишша шли таки Усишша да атаманишша:

Стуки-стуки, стуки-стуки, стуки-стуки на крыльцë:

Бряки-бряки, бряки-бряки, бряки-бряки за кольцë:

«Ты ставай-ко, хозяин, отпирай ворота;

Ты ставай-ко, хозяйка, добывай огня».

Как хозяин-от встават да ворота им отпират,

Как хозяйка-та встават да огонь им достават.

«Ишша што бы нам, хозяин, как попить бы, нам поись,

А попить бы нам, поись да нам позавтракати?»

А хозяин-от идет да ишше куль толокна несёт,

А хозяйка-та идет да им ушат молока несет

Они по кусу хватили, — призаправилисе;

По другому-ту хватили, — Богу кланялисе.

«Да спасибо те, хозяин, на овсяном толокни;

Да спасибо-те, хозяюшка, на кислом молоки.

Ишша ты бы нас, хозяин, напоил бы, накормил,

Напоил бы, накормил да животом нас наделил».

Да хозяин-от божитьсе: «правда, денёк нет;»

Да хозяйка-та ратитце: «нам негде взеть».

«Ты поди, Самсон, да колупай заслон;

Вы кладите-ко хозяину пылу под дыру:

Ишша скажо хозяин особину[62] свою» —

Да хозяин-от идё да свою собину несет,

Да хозяйка-та бежит да достальни деньги ташшыт.

Они делили, розделили по петидесятъ рублёв,

Да большому-ту Усишшу девяносто рублёв.

«Да спасибо те, хозяин: напоил нас, накормил,

Напоил нас, накормил да животом нас наделил.

Мы и дворы твои знаем, опять зайдем».

Кастрюк

Во тау-ль и во городи

Во тау-ли в хорошом е

Поизволил наш царь государь,

Да царь Иван Васильевичь,

А поизволил жонитисе

Да не у нас, не у нас на Руси,

Да не у нас в каменной Москвы,

Да у царя в Бальшой орды

Кастрюка, сына Демрюковичя

Да у его на родной сестры

Да на Марьи Демрюковны.

Собиралса наш царь государь.

Да собиралса с чесным поездом;

Да во ту-ли поход учинил,

Да во ту-ли с каменной Москвы.

Ишше здраво стал государь

Да через реки быстрые,

Да через морë синеё,

Да через полë чистоë

К Кострюку в Бальшу орду,

К Кострюку сыну Демрюковичю.