Старинный лад - [7]

Как велел Человеческий Сын.

Город спит – и не видит, не слышит,

Что творит в поднебесье Пастух,

Как стремится туда – всё выше,

Обитает где горний дух.

28 сентября 1928

Детские стишки

1.

Стало в комнатке светло,

Стало в комнатке тепло,

А на нашей улице

Высохли все лужицы.

С крыши снег не будет капать.

Санки надо спрятать, папа.

А на крыше воробушки – чик-чирик;

Хорошо им на солнышке – чик-чирик.

2.

Мячик беленький скок-скок

Укатился в уголок.

Зайка-паинька с звоночком

Раньше бегал по лесочкам,

А теперь сидит, дрожит,

Колокольчиком звенит.

С ним барашек очень дружен.

Раньше бегал он по лужам,

А теперь кричит: бе! бе!

Я бегу, Лоло, к тебе.

3.

Посмотрите на картинки:

Вот плетеночки-корзинки,

Вот лопатка и совок,

Ослик, козлик и цветок.

4.

Распустились в канавках кувшинки,

Запушились ивы и вербы,

Первоцветы сронили росинки

На весенние травы-былинки,

И росинки блестят, словно перлы.

<Конец 1920-х годов>

Волжская песенка

Машет мельница крылами,

Словно спорит с облаками.

Ай-люли, ай-люли –

Многоцветны Жигули.

С нетерпеньем пристань ждет,

Пароход как подплывет.

Ай-люли, ай-люли –

Пароход идет вдали.

Хлебом полон пароход,

Капитан его ведет.

Ай-люли, ай-люли –

Не застрянет на мели.

Чайки реют над волнами,

Отдыхать садятся на мель.

Ай-люли, ай-люли –

Любят чайки Жигули.

9 октября 1929 Симбирск

Шавань

I

Сказать так много нужно мне,

А я молчу, как лес.

Ты там мечтаешь о весне,

Чтобы твой друг воскрес.

И я воскресну, может быть,

Скорей, чем жду я сам.

А ныне, волею судьбы,

Брожу я по лесам.

Зеленых звезд полярный путь

Томительно далек.

Но сладка скорбь, но сладка жуть

Среди лесных дорог.

И встреча зорь, и блеск снегов

В долах глухих озер,

И вереницы облаков

Чаруют жадный взор.

Карелия, изгнанья край

Ты мне на много ль лет?..

Придет, придет моя пора

Сказать неволе: нет!..

Дух бодр мой, плоть пусть немощна! –

Я тяжесть дней снесу…

Я о тебе, моя жена,

Молюсь один в лесу.

II

Душа и мысли дома, далеко;

Взор грязных нар совсем не замечает,

И шуму, крику слух мой не внимает,

И словно предо мной волшебною рукой

Раскрыта дверь туда, где дышится легко.

Я вижу милую: она меня ласкает;

С ней мальчик наш – любимый наш сынок…

И музыка в ушах поет и не смолкает,

И – я не здесь лежу – лежу у милых ног,

И вновь жена меня на радость обрекает.

19 апреля 1931

III

У истоков реки я о чуде молил,

Заклиная и небо, и землю;

И безумными были заклятья мои;

Я молился, рассудку не внемля.

Мне казалось, что ветер и солнце со мной

Разделяли безумье и горе;

И река посылала волну за волной

На скитанье в холодное море.

Вся природа внимала страданьям моим…

Ты слыхала ль, подруга родная,

Как у тихой реки я о чуде молил,

Небо, землю и всё заклиная…

21 мая 1931

IV

Мгновеньями я был в вражде,

В бореньи с фатумом пугливым;

Я ночь будил немым призывом

К забытой в космосе звезде.

22 октября 1931

V

Мы стоим в первобытном тумане

На заброшенной в космос земле…

9 ноября 1931

VI

Шавань, Шавань! Эпохой Мадлэн

Мы назвали тебя в горькой доле.

Там впервые в болотистой мгле

Нам мерещился призрак воли.

Мы за призраком этим гнались,

Об этапной тоске забывая,

И душою парили ввысь,

О чудесном спасенье мечтая…

Жутко вспомнить: на озере Выг

Я тебя дожидался в изгнанье;

Умереть я готов был за миг,

Лишь за миг вожделенный свиданья.

20 августа 1932

Симбирск

Посвящается Софьюшке

I

Мне хочется только с тобой говорить,

С тобою читать и смотреть на мир.

Без тебя – я в тоске от зари до зари,

Без тебя – я беден и сир.

Довольно разлуки! Я был не прав,

Бросая упрек в небеса:

Мне не надо искать тепла у костра

И рвать на себе волоса.

Я жду… Ты придешь, великий мой друг,

Чтоб лаской меня согреть.

Угрозы не страшны мне зимних вьюг,

Далеко болотная бредь.

Я жду, чтобы новую жизнь начать

(И ты, и Алеша – со мной),

Чтоб конец положить одиноким ночам

И вражду прекратить с землей;

Чтоб в любимом труде снова радость узреть,

Чтобы с Фатумом кончить игру.

Я жду… Ты придешь, чтобы лаской согреть,

Мой великий, мой солнечный друг.

25 октября <ноября> 1931

II

К ногам твоим упасть с мольбою –

Простить меня за тяжкий бред;

И в тихом городке с тобою

Забыть обиды мутных лет;

И так зажить, чтобы ты знала

Лишь радость неги и труда,

Чтобы душа твоя звучала,

Как не звучала никогда.

16 декабря 1931

III

Ветер траурным сторожем мчится

По кладбищу, качая кресты.

И встают незнакомые лица

Из-под снежных могильных простынь.

И истленными машут руками,

Отгоняя предутренний сон,

И чуть слышно звенят венками,

Вспоминая печаль похорон.

Стая воронов спит на ограде –

Гости частые сирых могил –

А над ними мигают в плеяде

Очи ясные горних светил.

Там в овраге завыла волчица…

Или это почудилось мне?..

Стынет кровь… Сердце пойманной птицей

Бьет тревогу в ночной тишине.

Но смотри! Фиолетовой зорькой

Заиграли венки и кресты:

Это солнечный луч небостворки

Распахнул для земной нищеты.

Стало радостно в городе мертвых.

Никнут страх и тревога в груди.

У могил, в пробудившихся ветлах,

Ветер, утро встречая, гудит.

23 января 1932

IV

Всё разумно в подлунной природе:

Оттого я и духом не пал,

И служу на крахмальном заводе,

И не сетую: жизнь глупа.