Старинный лад

Старинный лад

Борис Иванович Коплан (1898–1941) был более известен как историк русской литературы XVIII и первой половины XIX веков. Он выпустил лишь небольшой сборник «Стансы» (1923), хотя стихи продолжал писать всю жизнь.

В основу книги положен авторский рукописный сборник, сохранившийся, несмотря на аресты, заключение, ссылку автора и его гибель в тюрьме во время блокады Ленинграда. Настоящее издание полностью представляет читателю поэтическое наследие Б. Коплана. Более 50 стихотворений публикуются впервые.

Жанр: Поэзия
Серия: Серебряный век. Паралипоменон
Всего страниц: 20
ISBN: 978–5–91763–114–1
Год издания: 2012
Формат: Полный

Старинный лад читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

СТАНСЫ

1923

Кладбище над морем

Памяти А. Блока


Хожу один между могильных плит,
Внимая тихому лобзанию волны.
Незримый дух молчание хранит,
В вечерних сумерках белеют валуны.
Не здесь ли, странник, соловьиный сад?
Ты видишь сам: здесь край земли.
Пускай не приплывают корабли –
Ты не пойдешь назад.
Останусь здесь, у моря, до луны.
Темнеет в сумерках лепечущий тростник.
К нему, таинственно немотствуя, приник
Ревнивый челн, возлюбленный волны.
Останусь здесь, а за моей спиной
Могильною очерченный стеной
Печальный сад, не соловьиный сад,
Где вечный страж у незакрытых врат.
Рыбачья Деревушка

Туман


На город пал туман, и вежды я смыкаю,
И, как слепой, иду – кто скажет мне – куда?
И слышу долгий звук, и в смысл его вникаю,
И мыслей тянется туманная чреда.
Неверный шаг томит, и, сыростью охвачен,
Я страху поддаюсь, – и вот передо мной
Безликий призрак плачет, что утрачен
Великий дух в туманности ночной.
И плачет он, и руки простирает,
И хочет все обнять – и город, и меня,
И тихо вдруг в тумане умирает.
И сердце ждет взволнованное дня.
И день опустится, быть может, и туманный,
Но призраки не страшны будут мне:
Я в град иной уйду обетованный,
Где ждет Она в прозрачной пелене.

Пушкинскому Дому


В старинных комнатах мы шутим иногда,
Благоговенья к ним исполненные дети.
Нет ничего для нас отраднее на свете,
Как вспоминать минувшие года
Не нашей жизни, нет. – Столетьем отдаленны,
Мы возвращаемся в мечтах, как наяву,
В век Александровский, священный, просвещенный,
Судивший нам и лиру, и сову.
Иных годин настигла нас чреда.
И, современные, мы – что ж – несовременны.
Но ждут нас подвиги. И в мыслях неизменны,
В старинных комнатах мы шутим иногда.

* * *


Красота твоя проникновенна,
Как весенняя природа,
Осененная нежной грезой.
Посмотри же умными очами,
Как трава растет, – послушай,
Озаренная лаской солнца.
Ты сказала мне, что жизнь прекрасна,
В ней печаль – очарованье,
Безысходной нет в ней боли.
Красота твоя проникновенна,
Красота твоя нетленна,
Осиянная Чистой Девой.

Стансы

Гр. А. Г[уковско]му


С тобой, о друг, поем, поем,
Старинной лирою бряцая,
И, Серафимов созерцая,
Творим восторженный псалом.
Парнаса знойные цветы
Мы в первой юности срываем
И своевольно призываем
Сантиментальные мечты.
Горим божественным огнем
В часы Венеры и Авроры;
На красоту взирая Флоры,
Мы слезы радостные льем.
И мы храним старинный лад,
Всегда торжественный и стройный,
И, бег времен следя спокойный,
Желанный празднуем возврат.

Стилизация


Луна плывет над маяком,
А Посейдон с трезубцем спит.
Но кто-то город сторожит
В очаровании ночном.
Русалки тихою чредой
Вокруг томятся маяка,
Но усыпленная река
Над их не сжалится тоской.
И вечно им томиться там,
Храня чугунные ладьи
И перси хладные свои
Являя северным ночам.

Стансы


Вдыхаю благовонный клевер,
Томлюсь о призраке полей.
Не очарованный ли север
Душе пригрезился моей.
Замолкла страстная рулада
Вдали промчавшейся грозы.
Алмазна роскошь Водопада
Блеснула волею Мурзы.
Спешу к тебе на север, Улла,
Воспламененный негой од.
Меня, быть может, Мариула
К мечтам о счастье не вернет.

Стансы

Н.Е.П.


Петровских линий огоньки
По-прежнему глядятся в мглу.
Ты снова видишь маяки,
Адмиралтейскую иглу.
Перед тобою вновь снега
И чаша северная звезд,
Возносит Ангел к небу крест,
И Всадник мчится к берегам.
Сбылось пророчество мое:
С тобой полярная звезда.
И пусть душа твое поет,
Пока цветут твои года.

Элегия


Опять сомненья и тревоги
В душе моей,
И блеск очей
Потух,
Черты лица недвижно-строги,
Теснится дух.
О чем, о чем
Из милых уст, не ожидая,
Услышал я!
О, как мечом,
Душа моя
Задета вдруг. И, не рыдая,
Рыдаю я.
Перемениться?
Мне все равно?
Нет! Чему молился, тому молиться
Мне суждено!..
Опять тревоги и сомненья
В душе моей,
И блеск очей
Потух…
Она презрела мои мученья
И гордый дух!

Элегия


Пройдет немного лет,
И маленький мой столик одиноко
В старинных комнатах затихнет без меня.
И, золотым лучом с лазури осеня,
Напомнит солнышко: Ужели нет,
Ужели нет его, беспечного пророка!
И грустную чернильницу рука
Не оживит приветливым движеньем.
С торжественно-спокойным выраженьем
Не потечет певучая строка…
Но, может быть, настанет череда –
И затрепещет стих проникновенный,
Воспомнивший минувшие года,
И явственно прослышится тогда
И без меня мой голос вдохновенный.

Стансы

К.Н.А.


Все отдал, ничего не беря.
И мне стало вдруг так хорошо.
Я под темные своды вошел,
Незаметно молитву творя.
Постоял в тишине у икон,
Побеседовал с нищей в углу
И ушел через чащу колонн
В невечернюю тайную мглу.
И опять заблестели снега,
И опять мне сверкнула звезда.
Я теперь полюбил навсегда
Одинокой мечты берега.

Странник


По глазам мне ударили плетью,
Я ослеп. Но Господь простил. –
И опять я любуюсь сетью,
Золотою сетью светил.
И хожу от порога к порогу,
Говоря с улыбкой: мир вам!
И, внимая пастушьему рогу,
На заре ухожу к полям.
Не один, – но юноши, дети
И старцы идут за мной.
Рыбаки оставляют сети
И жнецы свой урок дневной.
И на светло-зеленой поляне
Я учу до вечерних зарниц.
И один за другим поселяне
Предо мною падают ниц
И уходят. А я одиноко
Дожидаюсь последней звезды.
Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Бьюти-мифы. Вся правда о ботоксе, стволовых клетках, органической косметике и многом другом

Современная девушка любого возраста понимает, что важно тщательно следить за своей внешностью. Но как сориентироваться в дремучем лесу непонятных терминов, громких рекламных посулов, бабушкиных секретов, маминых советов, подружкиных лайфхаков и всезнающих интернет-форумов? Особенно если получение медицинского образования не входит в ближайшие жизненные планы, а ставить на себе бьюти-эксперименты как-то боязно? Выход есть – прочтите эту книгу. Ее авторы, авторитетный врач-косметолог Тийна Орасмяэ-Медер и известный журналист Яна Зубцова, объявили бьюти-мифам войну! Опираясь на результаты научных исследований, законы анатомии, биологии и химии и многолетний опыт работы в индустрии красоты, Тийна и Яна в легкой и доступной форме развеивают самые распространенные и живучие заблуждения.

Разумный маркетинг. Как продавать больше при меньших затратах

У вас есть стабильный бизнес – достаточно успешный и хорошо развивающийся, но вы почему-то до сих пор не заработали те миллионы долларов, которые планировали получить?В чем же причина того, что вы работаете больше, а зарабатываете меньше, чем хотите? Какие секреты успешного бизнеса вы не применяете на практике? Сколько способов бесплатной рекламы вы не используете? Почему ваш бизнес не приносит вам в 5 раз больше денег, чем сейчас?Существуют сотни приемов малобюджетного (партизанского) маркетинга, которые можно применить в вашем бизнесе.

Первый космонавт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Partyzanы & Полицаи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.

Преданный дар

Случайная фраза, сказанная Мариной Цветаевой на допросе во французской полиции в 1937 г., навела исследователей на имя Николая Познякова - поэта, учившегося в московской Поливановской гимназии не только с Сергеем Эфроном, но и с В.Шершеневчем и С.Шервинским. Позняков - участник альманаха "Круговая чаша" (1913); во время войны работал в Красном Кресте; позже попал в эмиграцию, где издал поэтический сборник, а еще... стал советским агентом, фотографом, "парижской явкой". Как Цветаева и Эфрон, в конце 1930-х гг.

Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".

Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.