Старина и новь Магриба - [39]

Принявший нашу делегацию министр труда и социального обеспечения Мухаммед Саид Мазузи отметил:

— Мы живем сегодня проблемами, которые стояли перед вами на первом этапе революции. У нас сейчас подготавливается новое трудовое законодательство, его постепенное распространение на тружеников сельского хозяйства и сектора самоуправления. Борьба за осуществление Национальной хартии заключается также и в том, чтобы претворить в жизнь провозглашенные лозунги и законы о труде.

Нам было очень приятно, что именно в столь ответственное для Алжира время в стране торжественно открылись Дни алжиро-советской дружбы: в театрах страны, в том числе в Национальном театре столицы, выступал азербайджанский ансамбль песни и пляски «Дан Юлдузу», а делегацию общества дружбы «СССР — Алжир» принимали видные общественные деятели. Один «из первых ее визитов был к ответственному руководителю аппарата партии ФНО Мохамеду Шерифу Мессадия.

Среднего роста, хорошо сложенный, с седеющей конной волос и аккуратно подстриженной бородой, Мессадия сразу же начал непринужденный разговор, вспомнив о своем знакомстве со времен партизанской борьбы и революционного подполья с сопровождавшим нас Хаджем Бен Айядом, генеральным секретарем ассоциации «Алжир — СССР», которая и организовала празднование Дней дружбы. Затем разговор зашел о всенародном обсуждении Национальной хартии, о совершенствовании организационной структуры партии ФНО и все более тесном сотрудничестве АНДР и СССР.

— Вы можете себя здесь чувствовать вполне непринужденно, без всякого протокола, как это и должно быть между настоящими друзьями, — говорил нам Мессадия, весело улыбаясь.

Вместе с тем он сожалел, что делегация прибыла на короткий срок, в течение которого мало что успеет повидать, особенно вне города Алжира.

— А ведь даже мы сами, — добавил он, — выезжая за его пределы, узнаем много нового. Страна наша повсюду очень разная. Вы можете увидеть районы, совершенно не похожие на столицу.

В теплом отношении к нам мы неоднократно убеждались и в дальнейшем, ибо ежедневно встречались с десятками знакомых и совершенно незнакомых активистов ассоциации «Алжир — СССР». Некоторых из них интересовали в первую очередь достижения советской экономической науки, опыт планирования, индустриализации, ликвидации неграмотности, вопросы взаимоотношений партии и администрации.

Вице-президент ассоциации, бывший министр юстиции Амар Бентуми, только что приехавший из Луанды, где он присутствовал на международном судебном процессе по делу разбойничавших в Анголе западных наемников, был переполнен впечатлениями от увиденного и рассказывал нам об этом, а также об интернациональной помощи ангольцам со стороны кубинских товарищей. Речь, естественно, заходила вообще о международной солидарности революционеров. Во время беседы я узнал от Бентуми интересные факты об алжирских борцах-подпольщиках предреволюционных 40-50-х годов. Оказывается, многие из них были знакомы (по французским переводам) с такими произведениями советской литературы, как «Чапаев» Д. Фурманова, «Цемент» Ф. Гладкова, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Тихий Дон» М. Шолохова.

— Активисты подполья не только читали эти книги, — говорил наш собеседник. — Они находились под их влиянием и брали пример с их героев.

Это — свидетельство из первых рук, ибо Бентуми сам был участником предреволюционного подполья и узником колониалистских тюрем. Я напомнил ему, что уже в годы революционной войны алжирского народа одного из ее руководителей, А. X. Амируша, прозвали «алжирским Чапаевым».

— Что ж, вполне возможно, что Амируш действительно знал о Чапаеве, как и многие другие алжирские революционеры, — ответил Бентуми.

Мы беседовали с руководителями Национального экономического и социального совета (НЭСС) Абдуррахимом Айт Шаабаном и Абд аль-Хакком Аббасом, как бы воплощавшими два крайне непохожих типа алжирцев: первый — невысокий светлоглазый шатен, каких немало в горах Кабилии, второй — высокий, худой, с сединой, резко выделяющейся на фоне его темной, как у африканца, кожи. Они разъяснили нам структуру и задачи совета, тогда бывшего фактически контрольно-совещательным органом при правительстве АНДР. Речь шла и о трудностях практического претворения в жизнь четырехлетнего плана развития АНДР (1974–1977), и об официально провозглашенных положениях Национальной хартии, в том числе относительно социальных мер и роли трудящихся, приспособления профсоюзов к новым условиям, а также совместимости идей социализма и ислама.

— У нас девяносто процентов населения принадлежат к крестьянству, — сказал Айт Шаабан. — А крестьянство наше глубоко религиозно и привержено исламу. Оно просто не поверило бы в социализм, если бы он не был связан с исламом.

Наряду с этим мы услышали кое-что и о сдвигах в сознании алжирских мусульман, в том числе крестьян. Генеральный секретарь ассоциации Бен Айяд много рассказывал нам о жизни страны, о новых явлениях в демографии, образовании, семейном законодательстве АНДР.

— Вас, конечно, — говорил он, смеясь, — интересует вопрос о многоженстве в Алжире. Оно у нас формально не запрещено. Но в случае вторичной женитьбы муж обязан отделиться от первой жены со всеми юридическими последствиями этого, включая раздел имущества. То же самое — с разводом. Формально он прост. Однако на деле сопровождается сложной юридической процедурой и взысканием алиментов на детей. Просто взять да уйти от семьи, как раньше, мужчина не может: это преследуется вплоть до тюремного заключения. Правда, пока что традиционная формула развода, когда мужу достаточно в присутствии муллы трижды сказать: «развод», законом не отменена. За ее отмену особенно ратует Национальный союз алжирских женщин.