Старфайндер - [144]

Благодаря положению капсулы металлическая пластина находилась низко на корпусе, отчего открыть ее было еще труднее; но наконец последняя задрайка сдалась молотку, который он принес из тягача, и пластина отвалилась. Он прокопался сквозь мешающие слои химически обработанной изоляции к внутреннему корпусу, полагая обнаружить внутренний люк. Однако не отыскал его — нашел только вентиль.

Вино? Общался ли он с Бахусом все эти скучные и усталые годы?

Что ж, по крайней мере, он имел право на вкус.

Вентиль был большой и мог открываться только при помощи разводного ключа. Он принес из тягача большой ключ и зажал его губками выступающий шток. Он вовсе не собирался проворачивать шток до упора, но ключ дал ему большее усилие рычага, чем он думал, и гораздо большее, чем требовалось на самом деле, и прежде чем он догадался, что случилось, поток ледяной жидкости хлынул из капсулы с такой силой, что опрокинул его на платформу.

Он упал на спину и лежал оглушенный, а жидкость лилась на него; он промок до костей. Наконец от страшного холода он очнулся и задыхаясь встал. Нашарив ключ, он опять взобрался на платформу и попытался закрыть вентиль. Однако для того, чтобы крепко ухватить шток, ему пришлось снова войти в бурный поток, и снова тот оказался чересчур мощным, и снова Мэтт свалился на землю. На этот раз ключ нанес ему скользящий удар в висок и сбил с головы ушанку. Потом наступила тьма; когда наконец она ушла, поток иссяк, превратившись в ручеек, а содержимого капсулы больше не было.

Он сел. Вокруг повсюду журчала жидкость, утекающая прочь и впитывающаяся в неисчислимые трещины во льду. С одежды капало; он забарахтался, стараясь встать. Облизнул мокрые губы, однако вкуса вина не почувствовал.

Идут на горку Джек и Джил,

Несут в руках ведерки[46]

День протягивал в небе новые невидимые бельевые веревки и вывешивал на просушку новые грязные простыни. Ветер крепчал. Он без шапки побрел по улице против ветра.

С его костями что-то происходило.

Он никак не мог выбросить из головы детскую песенку. Идут на горку Джек и Джил, несут в руках ведерки…

Фаустина увидела его из Убежища и выбежала навстречу.

— С вами все в порядке, мистер Норт?

— Да. Все прекрасно, — ответил Старина Мэтт Норт. Идут на горку Джек и Джил, несут в руках ведерки.

— Вы весь мокрый. И замерзли. Давайте, я помогу вам добраться до вашего номера.

— Идите наверх передо мной, и этой помощи будет вполне достаточно.

Фаустина повиновалась. Он пошел следом, упиваясь ее чарующей молодостью. «Боже, вот бы снова стать молодым!» — подумал он… И стоило этой мысли промелькнуть у него в голове, как он ощутил силу, вливающуюся в его полуобмороженные ноги, тело, спину и руки. Он почувствовал, как расправились его плечи. Старина Мэтт Норт шел и чувствовал, что словно бы растет — это куда-то медленно и бесшумно ускользали утомительные бесплодные годы.

Вино со звезд не было сделано человеком. Это был буйный опьяняющий напиток под названием юность.

Нет, Понс де Леон так и не нашел свое Бимини, а вот Ник Грек отыскал свое.

Высоко-высоко на огромном черном холме времени и пространства нашел он его, и воды этого источника оказались хороши…

Молодой Мэтт Норт остановился на верхней ступени лестницы. Фаустина обернулась к нему. Недоумение в ее взгляде быстро сменилось более приятными чувствами. Стоя на площадке, на ветру, он улыбнулся ей.

Она улыбнулась ему в ответ.

Лето упавшей звезды

Упавшая звезда лежала на лесной поляне за отцовской фермой, неподалеку от края оврага, куда судьба назначила ей рухнуть под напором бульдозера и исчезнуть под завалами земли. Кое-где обомшелая, на первый взгляд она казалась просто крупным яйцевидным камнем. Только при ближайшем рассмотрении глаз обнаруживал трещины и подпалины — великолепное, пусть и обыденное, свидетельство бурного пролета сквозь атмосферу.

Настоящий метеорит, конечно, выбил бы в земле кратер и повалил бы часть леса, но дети, жившие по соседству, дареному коню в зубы не смотрели, и меньше всех Ларкин.

Даже тогда он держался особняком и на поляну, где лежала звезда, чаще приходил один. В ту пору он пребывал в блаженном неведении насчет того, что звезда обречена — что по весне лес вырубят ради строительства жилого массива.

Долгими летними днями он сидел там на теплом солнышке, глазел на звезду и сочинял истории о ней. В одной из историй она была инопланетным звездолетом, кораблем, который сломался в окрестностях Солнечной системы и совершил вынужденную посадку на Землю. Кораблем, чей пилот погиб во время прохождения сквозь атмосферу или, неспособный выбраться из корабля из-за травм, полученных при посадке, погиб от голода или от отсутствия кислорода.

В некотором смысле упавшая звезда определила жизнь Ларкина.

— Ах, так вы мистер Ларкин! Тот самый мистер Ларкин! Извините, не узнал, сэр. Проходите.

— Спасибо, — ответил Ларкин, застегивая молнию на нейлоновой куртке, под которой к карману рубашки была пришпилена карточка, удостоверяющая личность.

— Понятно, отчего вы в последнюю минуту надумали провести инспекцию, — продолжил охранник у ворот, ведущих к стартовой платформе. — Будь это мой корабль… если б я его построил, ну вот как вы… я б захотел удостовериться, что все путем. Сэр… у вас, случайно, нет соображений, чего они ждут? Почему прервали обратный отсчет и всех отправили по домам?..