Средние века: очерки о границах, идентичности и рефлексии - [18]

. Здесь — по сути дела, впервые — и жизнь Геральда, и его сочинения рассматриваются в широком европейском историко-культурном контексте; Бартлетту удалось преодолеть некоторую однобокость как «валлийского патриотического» подхода к этому автору (что, безусловно, обедняло его понимание), так и сугубо «позитивистского». Можно сказать, что новая эпоха в истории «геральдианы» началась именно с данной книги.

После бартлеттовской биографии появляется ряд работ, интерпретирующих некоторые важные проблемы геральдианы. Три статьи валлийского историка Хью Прайса, пожалуй, самые важные из них. Статья «В поисках средневекового общества: Дехайбарф в сочинениях Геральда Камбрийского»²⁹ ставит под некоторое сомнение веру в безупречность трудов Геральда как источников по валлийской истории. Анализируя «Путешествие по Уэльсу» и «Описание Уэльса», Прайс составляет своеобразный перечень того, о чем не написал Геральд; выясняется, что картина валлийского общества, представленная в «Путешествии» и «Описании», не только однобока (что подразумевалось и более ранними исследователями), но порой и абсолютно неверна. Остается сожалеть, что Хью Прайс не пошел дальше и не проанализировал, почему Геральд нарисовал именно такую картину, что за этим стояло: предубеждение, политический расчет или определенная традиция изображения «варварских народов»³⁰. Здесь же можно было поднять вопрос и об «идентичности» Геральда Камбрийского — как ее видел он сам, и как его оценивали современники и позднейшие исследователи; эта тема начинается именно здесь, с анализа картины валлийского общества, им нарисованной. Путешествию Геральда по Уэльсу в 1188 г. в свите архиепископа Болдуина посвящена вторая (не менее интересная) статья Прайса³¹. Автор сосредотачивается здесь на самой «агитационной поездке»³²: ее причинах, целях, маршруте и результатах. Вывод автора таков — истинная роль Геральда в поездке была далекой от того, как описывал он сам, да и в ее ходе возникали и решались многие проблемы, о которых Геральд по разным причинам не упомянул. Третья статья Прайса анализирует фигуру Геральда Камбрийского в контексте англо-валлийских (точнее, англо-нормандско-валлийских) связей того времени³³. Карьера, которую Геральд пытался реализовать, рассматривается как типическая для такого «пограничного» общества, коим был в те годы Южный Уэльс. Впрочем, следует отметить, что этой темы касался Дэвид Уокер в статье, посвященной способам приспособления к новым порядкам некоторых представителей англо-саксонской и валлийской знати в эпоху нормандского завоевания и последующих ста лет³⁴.

Следует упомянуть также об историке, который не писал специальных работ о Геральде Камбрийском; однако в своих исследованиях он не только часто обращался к этой фигуре, но и предложил несколько весьма важных интерпретаций политической и интеллектуальной истории Уэльса и всей Британии, основываясь на анализе «валлийских» и «ирландских» книг Геральда. Выдающийся валлийский исследователь Рис Дэвис — автор новейшей фундаментальной истории средневекового Уэльса³⁵ и ряда других основополагающих работ, продолжая линию, начатую Робертом Бартлеттом, ввел Геральда Камбрийского в этнокультурный контекст средневековой Британии, которому посвятил последние свои сочинения³⁶. Помимо прочих и весьма важных результатов, эта процедура сняла целый ряд проблем, поставленных «геральдианой» столетней давности. Можно сказать, что сочинения Риса Дэвиса отчасти закрыли вековой период «геральдианы».

Обычно употребляемое, если мы говорим о писателе, словосочетание «жизнь и творчество» во многом определило тематику существующих работ о Геральде Камбрийском. Необычным является сильный крен в сторону «жизни», что совершенно нехарактерно для типического средневекового автора, стремящегося если не к полной анонимности, то уж точно к тому, чтобы остаться в тени. История жизни Геральда, напротив, известна нам достаточно хорошо, даже неожиданно хорошо: и из многочисленных автобиографических пассажей его сочинений и из собственно автобиографических сочинений. Об «эгоизме», самолюбовании, эгоцентризме говорят почти все исследователи³⁷; некоторые из них даже предполагают, что именно благодаря этому Геральд более понятен и близок нынешнему читателю, нежели его современники. Так или иначе, с самого начала геральдианы «жизнь», биография Геральда Камбрийского изучается и анализируется с гораздо большим рвением, нежели «творчество», «труды». Так было до недавнего времени.

Прежде всего, речь идет о борьбе Геральда за инвеституру Сент-Дэвидса. Этот почти кафкианская история привлекла внимание практически всех, кто писал о Геральде. Подробнее всего она изложена у Конвэя Дэвиса³⁸, а ее церковно-исторический и политический контекст блестяще проанализирован Михаэлем Рихтером³⁹. В последнее время исследователей стали привлекать и иные периоды биографии Геральда Камбрийского; прежде всего, между 1194 г., когда он ушел с королевской службы, и началом в 1198 г. сент-дэвидской эпопеи. Особенно интересен вопрос о причинах его отставки: если Конвэй Дэвис, следуя за самим Геральдом, считает главной из них желание удалиться от суетного двора и в тишине церковных стен предаться ученым занятиям