Среди тибетцев - [14]

К восьми часам утра солнце уже светило вовсю, и снег в оврагах быстро таял под его неистовым жаром. Хрипло ревущая река безудержно неслась через пороги, брызжа серой пеной, однако всего через три недели ее рукава ниже по течению будут иметь глубину не более двух футов. Шайок, который невозможно обойти, является главным препятствием на торговом пути в Яркенд. Путешественники с товарами переправляются через реку на лодках, тогда как их животным приходится делать это вплавь, и они часто тонут в ее бурных ледяных водах. Мои слуги-мусульмане с побелевшими от страха губами и дрожащими руками молились на берегу реки Аллаху, а буддисты просили покровительства у своих богов. Гопа (староста) деревни Сати и просто славный человек, который сопровождал нас по долине Нубра, и восемь его полураздетых спутников были Харонами этого Стикса. Они гребли изо всех сил, возбужденно перекрикиваясь, на порогах течение подхватило лодку и понесло ее вниз по яростным пенным волнам, затем послышался всплеск, волна, накрывшая лодку, наполовину заполнила ее водой, далее последовала напряженная борьба, водоворот, сверхчеловеческие усилия и всеобщее ликование, и, наконец, гораздо ниже по течению мы оказались на гладкой воде у противоположного берега. Перевозчики вновь вернулись к отправной точке и затащили наших верховых лошадей за веревки в реку, их держал гопа. И снова лодка пустилась в опасное путешествие по волнам, ее команда гребла изо всех сил, кричала, а среди пенных гребней мелькали головы и гривы двух серых лошадей, отчаянно борющихся за жизнь. Поистине незабываемое зрелище! Они благополучно добрались до берега, но одну из вьючных лошадей засосало под лодку, и она утонула, а поскольку остальных животных затащить в реку не удалось, нам пришлось искать другой транспорт. А всего через несколько дней переправившая нас лодка, которую по частям на своих спинах доставили из Кашмира кули, разбилась в щепки!

Воскресный привал в абрикосовой роще живописной деревни Сати позволил нам набраться сил для последовавших далее долгих переходов, за время которых мы преодолели перевал Сасир, полный опасностей из-за снега и простирающихся на многие мили ледников, дошли до равнины Депсанг¹¹⁰, самой мрачной и унылой из среднеазиатских пустошей, поднялись по достаточно пологому склону на Каракорумский перевал¹¹¹, а затем вернулись, слегка изменив маршрут, к очаровательным деревушкам долины Нубра. И повсюду образованность мистера Редслоба, его старомодная вежливость и обходительность, доброта, непритязательность, а также врачебные навыки неизменно обеспечивали нам невероятно теплый и радушный прием. Старосты и старейшины деревень всегда встречали и провожали нас, любые монастыри и лучшие дома со всеми удобствами были для нас открыты, у наших костров по вечерам собирались местные жители и рассказывали истории, делились сплетнями и новостями, задавали вопросы, и все это любезно переводил для меня мой добрый проводник, благодаря ему мы действительно жили среди тибетцев.

Глава III. Нубра

Чтобы добраться до нижней части долины Нубра и вернуться в Лех, нам пришлось переходить Шайок вброд в самое опасное время года. С тех пор, как мы узнали о том, что лодка, которая перевезла нас через реку у деревни Сати, разбилась, предстоящая переправа занимала все наши мысли. Мистер Редслоб беседовал об этом с каждым встречным, у костров разгорались нешуточные споры, многие говорили, что «европейская женщина» и ее «пауконогий конь» никогда не смогут перебраться через реку невредимыми. За много дней до того, как мы добрались до Шайока, чупы, правительственные «водные проводники», помогающие переходить реки вброд, каждый вечер докладывали деревенским старостам о том, что уровень воды неуклонно растет, а значит, перейти реку смогут только самые сильные лошади. Как бы то ни было, мы не могли ждать, пока уровень воды снизится. У мистера Редслоба были неотложные дела в Лехе, да и мне следовало поторопиться, чтобы успеть преодолеть высокие перевалы между Тибетом и Британской Индией¹¹² до наступления зимы, поэтому мы все же решили попытаться перейти реку вброд.

Вечером накануне нашей переправы тибетцы из Лагшунга делали подношения богам и молились о том, чтобы день был пасмурным, но, увы, утро выдалось ясным, и под нещадно палящим солнцем ледники и снежные поля быстро таяли, щедро пополняя Шайок. Когда мы пересекали полосу белого песка, жар солнца был настолько сильным, что моя кожа покрылись волдырями даже под одеждой. В Лагшунге мы сделали привал у дома одного дружелюбного заминдара¹¹³, который уговорил меня одолжить у него крупную яркендскую лошадь для переправы через реку, и эта любезность едва не стоила мне жизни, а затем по гравийным тропинкам, проложенным среди зарослей жутко колючей облепихи крушиновидной¹¹⁴, мы добрались до чод-тена на галечном берегу реки, где были даны последние указания перед переправой, а тибетцы вновь принялись молиться и совершать подношения богам. У нас было двенадцать лошадей, каждая несла лишь четверть обычной ноши, всех их вели за собой погонщики, слуги ехали верхом. Впереди шли