Среди тибетцев - [13]
Верхняя и Нижняя Нубра расположены в долинах рек Нубра и Шайок. Эти глубокие, бурные и изменчивые водные потоки, устлавшие берега толстым слоем гальки, текут вдоль зарослей облепихи и тамариска>109, где живет бесчисленное множество волков. В главные реки впадают большие притоки, а на аллювиальных наносах, образовавшихся в местах их слияния, раскинулись деревни, окруженные полями ячменя, люцерны, пшеницы, тополями и фруктовыми деревьями, а живописные гомпы венчают горные отроги над ними. Однако на первый взгляд Нубра довольно однообразна. Желтые, абсолютно голые скалы, рассеченные желтыми ущельями и, как может показаться, сложенные из желтого гравия (лишь огромные трещины в склонах демонстрируют их монолитную структуру), выглядят так, будто их формирование еще не окончено, или, напротив, завершилось так давно, что они уже начали разрушаться. Горы окаймляют долину из серого песка и гальки, которую рассекает серый водный поток. С другой точки обзора открывается вид на более привлекательную часть долины Шайок. Там серые, желтые и алые скалы, увенчанные роскошными снежными шапками, достигают высоты 7 000 или 8 000 футов и образуют отроги и контрфорсы фантастической формы, а их исполинские склоны иссечены громадными трещинами. Между долинами Нубра и Верхний Шайок пролегает горный хребет высотой около 20 000футов, однако пять из его вершин достигают высоты от 24 000до 25 000футов, а в одном месте от реки Шайок поднимается абсолютно отвесная скала высотой 14 000футов! В самом широком месте размеры долин Шайок и Нубра не превышает пяти и четырех миль соответственно. В начале зимы главными транспортными артериями являются реки, которые затем почти высыхают, и все лето караванам приходится взбираться по узким тропам высоко в горы, где часто сходят сели и снежные лавины, подниматься по опасным каменным ступеням, пересекать ледники и переходить вброд бурные воды Шайока. Долина Нубра похожа на Ладакх, но климат здесь жарче, а земля плодороднее, местные горы выше, и на них чаще встречаются гомпы, а люди проще в общении, религиознее и в них явно больше тибетской крови. Мистер Редслоб искренне любил Нубру, а поскольку любовь порождает любовь, ему оказали в Дигаре очень радушный прием.
Спуск к реке Шайок был очень сложным и занял двенадцать часов. Река перекрыла тропу, и нам пришлось идти вдоль русла и по краю обрыва, я ехала верхом на одном яке, а мою палатку вез другой. За годы путешествий я ни разу не сталкивалась с такими трудностями. В сумерках мистер Редслоб, Герган, слуги и я вышли, наконец, на широкий каменистый берег стремительного Шайока, однако лишь на рассвете следующего дня наши вещи и провизию спустили вниз на яках погонщики мулов, обозные лошади шли вниз налегке, а люди подстраховывали их, придерживая за голову и хвост. Наши ездовые лошади сильно пострадали от падений. Гьялпо упал с высоты двадцати футов и распорол бок. А все обозные лошади, по словам их владельцев, одна за другой упали в один овраг, что и задержало их на пять часов.
У воды лежали две дырявые лодки, а на другом берегу Шайока, находилось целых восемь человек из деревни Сати, которые обещали правительству переправлять путешественников, но ни наши крики, ни подожженный хворост, ни даже стрельба не сподвигли их прийти на помощь, хотя, судя по кострам, они находились всего в миле от нас. Шел снег и дул холодный пронизывающий ветер. Чтобы палатки не снесло, мы завалили колышки тяжелыми камнями. Разложенные на земле одеяла ничуть не смягчали «брусчатку», на которой мне пришлось спать в ту ночь! Мы хотели угостить чаем и рисом наших людей, которые потеряли в горах багаж и не ели около суток, но они наотрез отказались не только брать нашу еду, но и варить рис в наших кастрюлях! Вот какой отпечаток кастовая система индусов наложила на мусульман! Помимо потерь и поломок в тот день нас постигли и другие несчастья. Двое слуг серьезно пострадали от горной болезни и получили травмы: скатившийся с обрыва ладакх сломал руку, а у Гергана, сильно кровоточила большая рана на голове, также полученная при падении.
