Среди тибетцев - [11]
Этим двум людям, и особенно мистеру Редслобу, я многим обязана, но, к сожалению никогда не смогу в полной мере их отблагодарить, поскольку оба они умерли с разницей в несколько дней от эпидемии в прошлом году. Доктора Маркса похоронили в одной могиле с его новорожденным сыном. В течение двадцати пяти лет мистер Редслоб, человек прекрасно развитый физически и обладающий незаурядным интеллектом, ученый и лингвист, специалист по ботанике и замечательный художник, всеми силами заботился о благополучии тибетцев, и хотя его главной целью было обратить их в христианство, своим благородством, человеколюбием, глубокими знаниями и мужеством он покорил сердца местных жителей и завоевал их безграничное доверие, его любили и приветствовали повсюду, а теперь оплакивают как самого лучшего и верного друга.
Едва я закончила завтракать, как на пороге моего дома появился он ― чрезвычайно высокий человек со звучным голосом, веселым нравом, излучающим доброту лицом и превосходным английским. Целью моего путешествия был Лех, но мистер Редслоб предложил мне отправиться вместе с ним в трехнедельное путешествие через большие перевалы на севере в Нубру, регион, образованный слиянием долин рек Шайок и Нубра, притоков Инда. Конечно же, я сразу согласилась, разве я могла упустить такую замечательную возможность.
На подготовку ушло два дня, но затем я еще две недели жила в своей палатке в Лехе, который, несомненно, заслуживает внимания, ибо, хотя этот город и является столицей весьма отдаленного округа, это не мешает ему быть одним из главных центров торговли в Центральной Азии. Именно здесь пополняют запасы провизии и покупают животных все торговцы, следующие из Индии, Кашмира и Афганистана в Яркенд>96 и Хотан>97, а купцы из таинственного города Лхаса продают прессованный чай и лхасские товары, в основном предметы культа.
У Леха очень выгодное географическое положение. С севера его защищает вздымающийся сразу за городом великий хребет Кайлас>98 с величественными ледниками и снежными полями, ведущие через него перевалы находятся на высоте 18 000футов. А на юге за долиной Инда поднимаются большие красные горы, снежные вершины которых достигают 21 000футов в высоту. В центре Леха находится большой восточный базар, где по вечерам играют в поло. А вокруг дворца и расположенного рядом с ним огромного чод-тена примостились дома с плоскими крышами и множеством балконов. Гребень горы, на отроге которой стоит дворец, венчает фантастический древний гомпа. За окружающими город посевными полями и плантациями простирается выжженная каменистая пустыня. Помимо дворца в Лехе мало архитектурных достопримечательностей. Пожалуй, можно отметить лишь окрашенную в излишне кричащие цвета новую мечеть, здание казначейства и суда, бунгало вазира, мусульманское кладбище и буддийские площадки для кремации, где у каждой семьи есть собственная печь. В жутко грязных и узких переулках, хотя странно, что в столь засушливом климате грязь вообще смогла образоваться, проживает очень разношерстное население, причем количество мусульман неуклонно растет, что объясняется с одной стороны активным прозелитизмом>99, который заметен по всей Азии, а с другой ― браками между мусульманскими торговцами и ладакхскими женщинами, которые принимают веру своих мужей и воспитывают в ней своих детей.
Когда я прибыла в город, на большой площади, или базаре, было открыто несколько лавок, но покупателей практически не было, зато через несколько недель население крошечной столицы увеличилось вдвое, и весь август торговля и увеселительные мероприятия не прекращались ни днем ни ночью, а яркие сцены из жизни менялись, словно узоры в калейдоскопе.
Ежедневно из Кашмира, Пенджаба и Афганистана прибывали длинные караваны, направлявшиеся в Хотан, Яркенд и даже китайский Тибет и наполняли здесь свои тюки товарами; лхасские торговцы открыли лавки и принялись торговать прессованным чаем и предметами культа; купцы из Амритсара>100, Кабула>101, Бухары>102 и Яркенда, величаво расхаживающие в роскошных одеждах, заполнили базар и стали сладкоречиво рекламировать свои дорогие товары; мулы, ослы, лошади и яки брыкались, ревели и мычали; царило вавилонское столпотворение, поистине библейское смешение языков, здесь были монахи-аскеты, индийские факиры, дервиши, паломники из Мекки, странствующие музыканты и певцы буддийских баллад; женщины с плетеными корзинами за спиной носили люцерну; ладакхи, балти и лахули>103 ухаживали за животными; а джемадар вазира и сипаи бродили среди толпы. Посреди этого живописного хаоса коренастые торговцы из Лхасы, стоявшие под палящими лучами солнца в тяжелой зимней одежде, обменивали свой дорогой чай на курагу из Нубры и Балтистана, кашмирский шафран и пряности из Индии; а купцы из Яркенда на больших туркестанских лошадях торговали под безоблачным небом коноплей, которую курят как опиум, а также разными русскими безделушками и тканями. Это место пересечения среднеазиатских торговых путей казалось поистине волшебным на фоне громадного хребта Кайлас, даже несмотря на то, что за внешним блеском таилось немало зла.
