Среди кочевников Северной Австралии - [19]

Широким признанием пользуется плод прекрасного тамаринда, завезенного сюда из Восточной Индии. Тамаринды растут у воды вокруг старых макассарских селений и приносят обильные урожаи. Коробочки с семенами наполнены приятной, кисловатой на вкус коричневой массой. Созревшие плоды могут долго храниться, но юленгоры обдирают деревья задолго до того, как фрукты созреют.

В это довольно скудное растительное меню вносят разнообразие рыбы, птицы, пресмыкающиеся и другие мелкие животные. Женщины охотятся в джунглях за улитками и большими белыми гусеницами, а во время отлива собирают на отмелях и рифах червей, моллюсков, устриц, омаров и крабов.

Многие женщины приучают собак динго помогать им искать мелких зверьков, ящериц, птиц и яйца. Щенок динго, пойманный в зарослях, как бы становится членом семьи, путешествует в лодке, ест и играет вместе с детьми. Хозяин часто называет его «сынком». Когда собака умирает, ее хоронят и оплакивают, как ребенка. Женщины ранят себе головы и воют, а кто-нибудь из мужчин руководит траурным пением и плясками. Я наблюдал, как они стегали себя ветками, чтобы отогнать дух собаки!

Динго хорошо уживаются с домашними собаками, и часто у диких собак Арнхемленда можно проследить явные черты домашних. Тем не менее чистокровные динго еще не перевелись. В Арнхемленде до сих пор много этих крупных, сильных, коричневых собак. Если их хорошо кормить (а это случается редко), они становятся очень большими и красивыми, но не умеют лаять. Динго навеоняка появились здесь одновременно с аборигенами. Доктор Ф. Вуд-Джонс, большой знаток природы динго, пишет: «Динго и собака, жившая в Европе в каменном веке, — одно и то же. И та и другая несколько отличаются от палеарктического волка, от которого они произошли. Человек и собака — оба здесь пришельцы».

В некоторых легендах говорится, что собаку динго создали предки аборигенов. В одной из них рассказывается, как предки, положив начало нескольким ордам, пришли на заросшие травами равнины к югу ст Арнхемского залива и сотворили там сороку, опоссума и двух динго. Летние дожди прогнали птицу на дерево, где она свила себе гнездо из листьев, опоссум забрался в дупло, а динго, сгребя лапами густую траву в кучу, спрятались в ней. Эти повадки так и сохранились за ними по сей день. Потом сильные ливни затопили равнину, и вода подошла к собачьему логовищу. Пес предложил забраться повыше, но собака ответила: «Я не могу идти, у меня скоро родятся щенки». Когда молодые динго подросли настолько, что могли сами о себе заботиться, они парами разошлись по ордам, а первые собаки ушли за горы в Порт-Брэдшоу. Собака предложила построить лодку и уплыть куда-нибудь, но пес увел ее в горы, где они и им подобные скитаются до сих пор.

К концу сухого сезона болота начинают пересыхать, и рыба уходит в глубокие ямы. Тогда начинается рыболовный сезон: охотники превращаются в рыбаков. Они разбрасывают по поверхности воды содержимое ядовитых плодов (я заметил, что юленгоры при этом прикрывают рукой глаза), и скоро рыба всплывает. А иногда рыбаки бросают в воду размолотую кору, которая окрашивает ее в черный цвет, и через несколько часов рыба уже наверху.

Самый простой способ таков: опустив пандановую пальму в болото, рыбаки тащат дерево по воде, взбаламучивают ее, и рыба начинает задыхаться.

Однажды мы остановились на краю поросшей низким кустарником равнины недалеко от берега моря. Дело было утром во время прилива. Вдруг в стойбище началась суматоха. Старики, женщины и дети побежали к болоту, захватив с собой вязанку сухой травы. Оказалось, что за ночь небольшие впадины заполнились водой, и теперь в них было много мелкой рыбы. Охотники протянули от одного берега образовавшегося пруда к другому своеобразный барьер из сухой травы. Потом вошли в воду и стали медленно гнать этот барьер к противоположному концу пруда. Шаг за шагом продвигаясь вперед, они согнали рыбу к отлогому берегу и с криком и плеском выкинули на землю около сорока фунтов мелкой рыбешки.

Но наиболее интересны, по-моему, приемы охоты юленгоров на кенгуру, и я знаю людей, которые подтвердят это. Считается, что кенгуру сравнительно легко поймать во время дождливого сезона, когда холмы бывают покрыты высокой травой. Для маскировки охотник часто намазывает голову белой глиной, и его трудно отличить от горелых пней, на которых кое-где сохранились необгоревшие светлые пятна. Большую охоту тщательно готовят, продумывают сложные приемы загона, засады и поимки кенгуру. Крупные вылазки начинаются тогда, когда прекращаются дожди и высыхает трава. Для охоты выбирают широкие долины или равнины. В центре выжигают площадку. Трое или четверо охотников окружают место охоты широким огненным кольцом. Другие с копьями и факелами в руках зажигают множество костров внутри огненного кольца, медленно наступают к центру, оставляя за собой непроходимую стену ревущего пламени и густого дыма. Это наводит ужас на мелких животных и кенгуру, они устремляются к центру, где их поражают копьями.

Большинство арнхемских юленгоров добывают себе морскую пищу с берега или с лодки. Раньше они убивали рыбу длинными копьями из твердой древесины и делали деревянные гарпуны для охоты на беспанцирную черепаху, дюгоня и морскую свинью. Лет двести назад сюда проник металл, и теперь юленгоры изготовляют металлические гарпуны, которые могут пробивать даже толстый панцирь водяной черепахи. При охоте на черепах они привязывают лианами острие гарпуна к древку копья и, увидев животное на поверхности воды, осторожно направляют к нему лодку. На носу лодки стоит человек, готовый нанести удар.