Средь бела дня - [7]

Узора, кружева ль с мережкою…

Стою в лучах его и мешкаю.

«Как входит новый день во власть?..»

Как входит новый день во власть?

Сперва торжественная часть:

Небес рассветных полыханье

И ветра свежее дыханье.

Потом концерт. Концерт такой:

Течёт мелодия рекой —

Скворец начнёт, щегол подхватит,

И музыки до ночи хватит.

«Хотя я потихоньку таю…»

Хотя я потихоньку таю,

Но всё равно во сне летаю,

Во сне летаю всё равно,

Хоть не младенец я давно.

Хоть тают все мои заначки,

Всё ж эти строки — не заплачки.

Я время таянья люблю

И, если в чём тоску топлю,

То в ручейках и водах талых.

Я не из племени усталых,

На мир обиженных вконец.

Со мной рифмуются юнец,

Малец, птенец, скворец, чьи трели

Так оглушительны в апреле.

«Я за слова не отвечаю…»

Я за слова не отвечаю,

Я просто в них души не чаю.

Они настолько хороши,

Что я не чаю в них души.

И как они ко мне попали?

Наверное, с небес упали:

Господь молчание хранил

И вдруг словечко обронил.

А я как раз под ним бродила,

Оно ко мне и угодило,

Легко в стихи мои легло,

И вмиг от сердца отлегло.

«Нет, эта жизнь — не для меня…»

Нет, эта жизнь — не для меня.

И если что-то получилось,

То потому, что я училась

Наукам всем у бела дня:

У птиц его училась петь,

А у небес его — лучиться,

Хоть было нелегко учиться,

Ведь может даже день темнеть,

Совсем, как ночь, темнеть лицом,

Грозя несчастьем и концом.

«А я, начав за упокой…»

А я, начав за упокой,

Опять за здравие кончаю,

Поскольку я души не чаю

В лазури, что течёт рекой.

И свой про бренность разговор

Бросаю вновь на полуслове,

Держа две строчки наготове

Про вешний свет и птичий хор.

«Коль небо твоё всё ещё не с овчинку…»

Коль небо твоё всё ещё не с овчинку,

То день начинай, ожидая начинку

Такую, которая тает во рту,

Тем паче, что скоро всё будет в цвету,

И сад будет розовый, белый, зелёный.

Начни новый день, точно тортик слоёный,

Не ешь его жадно, а лишь поднеси

К губам осторожно, потом надкуси.

«А я проснулась и лежу…»

А я проснулась и лежу,

В окошко светлое гляжу.

Гляжу — а там летает снова

Меня заждавшееся слово.

О чём оно? Бог весть, бог весть.

На светлом фоне не прочесть,

Поскольку и оно из света,

Как утро сказочное это.

«Да ты преступник, ты преступник…»

Да ты преступник, ты преступник,

Рецидивист, вероотступник.

Тебе весенний дарят сад,

А ты проснулся и не рад,

Тебе вручают город целый

И день нетронутый и белый,

И луч сияющий, а ты,

Найдя кусочек темноты

В своей душе, в неё зарылся.

Луч постоял в окне и скрылся,

И сквознячок, что так хотел

Тебя поздравить, улетел.

«Мне воробей дорожку перешёл…»

Мне воробей дорожку перешёл,

А после дрозд перелетел дорожку,

А после грач склевал сухую крошку,

Которую у ног моих нашёл.

Как хорошо среди друзей бродить,

Среди друзей крылатых и пернатых,

Беззлобных и ни в чём не виноватых,

Готовых звонких птенчиков плодить.

«Только этого мне не хватало …»

Только этого мне не хватало —

Чтобы стало тепло и летало

Всё, чему в холода не с руки

Это делать: стрекозы, жуки,

Чудо-бабочки, птицы, стрекозы —

Все, кому не по нраву морозы,

Все, кому, как и мне, как и мне,

Рая хочется здесь, на земле,

В сих окрестностях, нынешним летом

И на свете, на этом, на этом.

«Нас опять соловьи освистали…»

Нас опять соловьи освистали,

Потому что мы краше не стали

И мудрее не стали, увы,

И заботы у нас не новы.

Хоть они на нас взгляд не изменят,

Но они нас, как публику, ценят.

Ведь мы так им умеем внимать,

Так восторженно их принимать!

«А он глядит в пространство…»

Б. Окуджава

***

А он глядит в пространство. А куда

Ему глядеть ещё? Ведь обитает

Любовь лишь там. Лишь там она не тает,

Лишь там, коль спросят: «Любишь?», — скажет: «Да!»

Лишь только там она всегда верна.

Кому? Чему? Пространству, ветру в поле.

Лишь там она не причиняет боли,

Тоски не знает, что, как ночь, черна.

«Влетев в окно, сквозняк сказал…»

Влетев в окно, сквозняк сказал,

Что вновь открыт концертный зал

И что туда весной и летом

Свободный вход. Не по билетам.

И поспешила я туда.

А там весенняя вода

В шальных лучах играет сольный

Концерт в тональности бемольной.

А там весёлый птичий хор,

Предпочитающий мажор,

В мелодию вступает бойко.

И только сойка, только сойка,

Что певчих данных лишена, —

Хотя в душе поёт она, —

Курлычет хрипло, бестолково.

Не дай мне, Господи, такого.

«Но если жизнь не навсегда…»

Но если жизнь не навсегда,

То, может быть, и смерть на время,

И мир покинувшее племя

Опять воротится сюда.

Ведь если долго крест нести,

То появляется одышка,

И смерть нужна, как передышка,

Чтоб как-то дух перевести.

«А кто-то всё несёт дозор…»

А кто-то всё несёт дозор,

Следя, чтоб не исчез зазор

Меж тем, что жду и что встречаю.

В зазоре том души не чаю:

Ведь если вьётся жизни нить,

То потому, что упразднить

Стремлюсь зазор меж «есть» и «нету».

И благодарна я просвету

Меж зримой явью и мечтой,

Меж тропкой этой и вон той.

«Уж так случилось, так случилось…»

Уж так случилось, так случилось,

Что время шло, а не влачилось,

Жизнь не влачилась, а неслась,

Пока я на лугу паслась,

Питаясь чем-то терпким, сочным,

И всё казалось мне бессрочным

И не имеющим конца,

Летала вешняя пыльца,

Которая опять летает,

И вера прежняя не тает,

И в пятнах солнечных овраг

С концом не вяжется никак.

«Я не могу себе позволить…»

Я не могу себе позволить

Писать печальные стихи.