Справедливость - [13]

Выслушав Вяткину, Красиков сказал:

— Самое удобное место встречи — квартира Лушкина. Он был в гостях у Хемфри в Нью-Йорке, теперь Хемфри наносит ответный визит в Москве.

Договорившись с Алексеем Красиковым о встрече с американцами, Вяткина вдруг подумала: «Может, пригласить и Сверстникова?», но тут же прогнала эту мысль.

Лушкин волновался. Было так все необычно: иностранцы у него в квартире. Когда выпили по рюмке коньяку, Лушкин успокоился, непринужденно стал излагать свои взгляды:

— Мне нравится, когда поэт говорит: «Солнце — велосипедная рама». Собственно говоря, что такое луна? Медная тарелка. Что такое человек? Шпилька.

Хемфри спросил:

— Почему шпилька?

— Так я воспринимаю мир. Я уже давно пришел к выводу: человек должен искать освобождения от окружающего, замыкаясь в своем личном мире.

Хемфри пожал руку Лушкину:

— Выпьем за святое искусство. Телюмин организует выставку живописи и графики, думает ли господин Зименко принять в ней участие?

Зименко молчал. Хемфри обратился к Лушкину:

— Следует ли Зименко принять участие в выставке Телюмина?

Лушкин утвердительно тряхнул охмелевшей головой:

— Да!

Вяткина перевела сказанное Лушкиным:

— Безусловно, следует.

Была уже полночь, когда ушли от Лушкина. Ноги проваливались в пухлые сугробы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Нелля положила на стол кипу иностранных газет.

— Сергей Константинович, пока вы болели, видите, сколько накопилось, замучаетесь читать.

Сверстников неделю болел гриппом.

— Читать стану только самое важное.

Он листал газеты и думал: «У каждой страны свои заботы, свои волнения». В «Дейли уоркер» полоса о героизме забастовщиков, в «Таймс» коротенькое сообщение о том, что претензии забастовщиков вряд ли могут быть приняты.

Сверстников вызвал Вяткину.

— Полюбуйтесь. Читали?

Вяткина еще не читала «Таймс», но, взглянув на заголовок, все поняла.

— Видите, Лушкин в объятиях дьявола, — продолжал Сверстников. — Готовьте статью о Лушкине. И серьезно, глубоко вскрывайте корни его падения. Грубить не надо. Растолкуйте или разъясните, что он на неверном пути.

Вяткина смотрела на первую страницу «Таймс». Она думала, что сказал бы Сверстников, если бы узнал, что она, по сути дела, принимала участие в организации этого интервью.

Сверстников откинул три листочка календаря:

— Медлить нельзя.

— Хорошо.

В последнее время Лушкин ходил бодрый, веселый. Вслед за «Новой эрой» и газетой «Литература» в одном толстом журнале появилась статья какого-то Синькова. Уважительно говорил он в ней о новаторстве в живописи, в литературе, в театре, автор похвалил профессора-скульптора Зименко, художника Телюмина и его, Лушкина.

В первый раз имя Лушкина упомянули в газете «Литература» в статье «Мужественный голос писателя». Тогда он не поверил, но в газете черным по белому было пропечатано: «Лушкин», и именно он, а не другой, потому что никто другой не писал повести «Гибель паука в собственной паутине». Это произведение появилось на свет тридцать лет назад, упомянуто же было теперь в связи с рассказом «Как обламывают рога у взбесившегося быка», который он, Лушкин, написал. В свою очередь, к этому рассказу было привлечено внимание потому, что Лушкин выступил со статьей о поэзии Алексея Красикова, об его очерках «И туда и сюда», посвященных колхозной деревне. Это выступление и послужило поводом для написания статьи о Лушкине «Мужественный голос писателя».

Лушкина не покидало веселое настроение с тех пор, как ему неожиданно предложил-и переиздать «Гибель паука в собственной паутине», экранизировать рассказ «Как обламывать рога у взбесившегося быка» и подготовить к печати сборник литературно-критических статей.

В повести «Гибель паука в собственной паутине» Лушкин выразительно выписал портрет безымянного персонажа с прилизанными со лба к затылку волосами, маленькой реденькой бородкой и испуганными глазами.

Статья в «Таймс» была приятна Лушкину.

Поздно вечером Вяткина позвонила Лушкину:

— Только что пришли из Нью-Йорка газеты, опубликовано ваше интервью.

Лушкин тревожно спросил:

— Мое? Кому?

— Сиднею Филикману.

— Мою беседу с ним он подал как интервью? Как он смел?!

— Хотите, я вам прочитаю? — спросила Вяткина.

— Читайте…

Лушкин не думал, что в США и Англии будут печатать какое-то его интервью.

— Вначале о вас написано, что вы подлинный интеллигент, что вы далеки от догматизма, человек-новатор, что вашей эрудиции можно завидовать. — Вяткина слышала, как Лушкин сдержанно покашливал. — А дальше идет текст интервью. Читать?

— Читайте, — попросил Лушкин. За всю его жизнь — это первое интервью. Оно как-то приподняло его над всеми. Он нужен, к нему прислушиваются, его словом хотят кого-то убедить, кому-то сказать очень важное. Теперь его мысли облетят весь мир. «Кто это сказал? Лушкин. А кто такой Лушкин? Автор повести «Гибель паука в собственной паутине».

Американский журналист приводил подлинные слова Лушкина, но в трех или четырех местах приписал ему такие суждения, которые грубо вторгались в строй его речи. Заключительный абзац интервью ему совсем не понравился. Автор назвал Лушкина духовным отцом новаторов. Американец как бы взвалил на плечи Лушкина всю ответственность. Лушкин пригнулся, как ветка дерева от тяжести севшего на нее коршуна.